«Этого конфликта в арабском мире никто не хотел». Востоковед о том, как видят войну Израиля и ХАМАС на Ближнем Востоке

Сегодня Лига арабских государств (ЛАГ) и Организация исламского сотрудничества (ОИС) проводят совместную встречу в Эр-Рияде, столице Саудовской Аравии, чтобы обсудить ситуацию в секторе Газа.

Израильские военные продолжают наземную операцию, до этого ЦАХАЛ наносил массированные авиаудары по сектору Газа. Это стало ответом на атаку ХАМАС седьмого октября, в результате которой погибли 1200 человек, а 240 человек находятся в заложниках у боевиков ХАМАС. По данным подконтрольного ХАМАС министерства здравоохранения Газы, с палестинской стороны на данный момент погибли более 11 000 человек.

Изначально предполагалось, что в Эр-Рияде пройдут два раздельных саммита: 11 ноября – экстренное заседание Совета ЛАГ, а 12 ноября – внеочередной саммит ОИС. Мероприятия было решено объединить, чтобы выработать «коллективную позицию, которая выражает общую арабскую и исламскую волю в отношении опасных и беспрецедентных событий, наблюдаемых в секторе Газа и на палестинских территориях».

Арабские страны на фоне протестных акций своих граждан усиливают призывы к США оказать давление на Израиль с целью немедленного прекращения огня в секторе Газа. По словам лидеров арабских стран, под угрозой безопасность всего Ближнего Востока. Но израильский премьер Биньямин Нетаньяху говорит о недопустимости даже временного прекращения огня, пока ХАМАС не освободит всех заложников.

Чем может закончиться протестная волна на Ближнем Востоке, проигрывает ли Израиль информационную войну и возможно ли улучшение отношений между израильскими властями и некоторыми арабскими странами, Радио Свобода рассказал доцент Центра исследований стран Персидского залива Катарского университета Николай Кожанов.

– Есть ли ощущение, что волна ярости в арабском мире из-за ответных действий Израиля в секторе Газа будет лишь нарастать и может выйти из-под всякого контроля вне зависимости от того, чем закончится эта новая война?

– Предполагать, что это может перерасти в нечто большее, пока сложно. То, что мы видим, то, что происходит непосредственно на самом Ближнем Востоке, по-прежнему укладывается в старые лекала. Есть обобщенная арабская улица, которая, конечно, яростно бушует. И есть власти арабских стран, вынужденные прислушиваться к мнению этой улицы, хотя, по большому счету, они в большинстве своем были шокированы той атакой, которую устроил седьмого октября ХАМАС на территории Израиля. Так что арабские государства грозят Израилю, но с практической стороны они пока ничего не решили.

Сейчас напрашиваются ассоциации с двумя историческими событиями. С одной стороны, это может быть новым «выстрелом в Сараево», когда никто до последнего не верил в мировую войну, но все стороны постепенно повышали ставки в игре.

Но еще больше случившееся напоминает «11 сентября 2001 года для Ближнего Востока». Вроде бы угрозы самому существованию Государства Израиль не было, но седьмого октября 2023 года стало страшным рубежом, поворотным моментом, на который Израиль не мог не отреагировать и после которого израильское правительство приняло ряд судьбоносных решений.

Что, впрочем, не мешает отметить одно «но»: все-таки эта пресловутая арабская улица не до конца едина. Часть ее уже дистанцировалась от палестинской проблемы, устала от нее. Но нынешний всплеск насилия вернул эту тему вновь в центр всеобщего внимания. Если бы мы продолжали жить в то прекрасное время постепенного налаживания отношений арабских монархий с Израилем, которое длилось до октября 2023 года, то вполне возможно, что палестинская проблема в целом ряде стран совсем исчезла бы из повестки.

– В наше время победа в информационной войне важна не менее, чем в прямом столкновении на поле боя. Как вы думаете, Израиль информационную войну проигрывает?

– Сложно говорить за весь мир, восприятие самого существования Израиля отличается от государства к государству. Но если брать «Глобальный Юг», то, да, момент во многом для израильтян упущен. Когда произошли события седьмого октября, когда, действительно, мы видели целый ряд страшных зверств, совершенных боевиками ХАМАС и их сторонниками в ходе атак на израильские поселения, видели военные преступления против мирных граждан, которые шокировали очень многих и в арабском мире, то именно в этот момент информационную войну мог бы выиграть и Израиль.

Первая реакция лидеров арабского мира, в том числе и монархий Персидского залива, была откровенно осуждающей. Но последующий ответ Израиля, в результате которого гибнут тысячами мирные люди уже в самой Газе, и когда тем более это все очень активно транслируется такими сильными медиаресурсами, как «Аль-Джазира», – все это, естественно, поменяло ситуацию не в пользу Израиля.

Та новостная картинка, которую мы видим в интернете, в телевизорах, которая распространяется в социальных сетях, конечно, выставляет израильтян в плохом свете. И количество людей, которые сочувствуют Израилю на этом «Глобальном Юге», особенно таких, которые могут решиться на выражение какого-то сочувствия Израилю и на оправдание его действий, стремительно сокращается.

– Насколько сейчас велика роль ведущих арабских СМИ, вроде каналов «Аль-Джазира» или «Аль-Арабия», в освещении этого конфликта? Они действуют агрессивно, подогревают эмоции? Кстати, в последние десять лет после «арабской весны» в политологии даже появился такой термин – «эффект «Аль-Джазиры».

– Мы, политологи и аналитики, нередко склонны преувеличивать роль неких феноменов. Да, всегда вокруг «Аль-Джазиры» крутился красивый миф о ее всемогуществе. Это, действительно, очень влиятельная медиакорпорация, и, более того, такая, продукцию которой на «Глобальном Юге» смотрят, читают и воспринимают намного больше и активнее, чем продукцию западных телеканалов и информационных агентств. Кстати, и чем «Россию сегодня», которая на Ближнем Востоке также вовсю присутствует.

Но говорить, что именно «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия» – единственные источники новостей для жителей региона, я бы точно не стал. Молодое население Большого Ближнего Востока гораздо сильнее ориентировано на социальные медиаресурсы, тикток и Х, чем на телевизор или даже не на веб-сайты.

– Как раз хотел спросить: откуда, по вашим наблюдениям, жители арабских стран сегодня чаще получают информацию? От журналистов, от друзей, из соцсетей или вообще во время молитв в мечетях и после них? И насколько реалистичны их представления о происходящем? Или опять, как во многих других странах, 20-летние и 60-летние – это люди с разных планет?

– Вы правы, здешние 20- и 60-летние – люди, действительно, во многом с разных планет. Старшее поколение опирается в своих выводах все-таки на то, что видит в телевизоре, и да, конечно, на то, что оно обсуждает в ходе пятничных молитв. Сила проповеди в мечети все еще очень велика для всего Ближнего Востока.

Например, в день начала израильской военной операции в Газе весьма масштабная акция в поддержку Палестины в нашей Дохе началась как раз от ступеней ее знаменитой Центральной мечети. И потом, как огромная волна, разошлась по всему городу и продолжалась до поздней ночи. Чему я сам был свидетелем.

Однако молодое население, а также люди моего возраста, 40-летние, все-таки все больше и больше ориентируются на социальные сети, в первую очередь, наверное, на Х, бывший Twitter. Через них, естественно, распространяется не только реальная информация, но также мифы и слухи. Через социальные сети легко поджечь общественное мнение.

Опять же, я сам был свидетелем, как мои коллеги по университету, ближневосточные аналитики, отслеживали в первые часы и дни ситуацию в Израиле и секторе Газа. Это были далеко не новостные агентства, это все-таки была Х, то есть Twitter, и то, что приходит через эту соцсеть.

– Вы упомянули, что отношение разных арабских лидеров и правительств и разных арабских обществ к происходящему сегодня не идентично, что есть свои нюансы и различия. В чем они?

– Очень многое зависит от того, как в разных странах воспринимается проблема палестинских беженцев и какие отношения выстроены у арабских государств с ХАМАС. Например, правительство Египта, совершенно справедливо считающее ХАМАС ответвлением движения «Братья-мусульмане», с которым у Каира отношения враждебные, естественно, всю эту новую войну, начавшуюся по вине ХАМАС, восприняло, мягко говоря, с неудовольствием. У президента ас-Сиси есть серьезное опасение, что новая волна палестинских беженцев может очень ухудшить экономическую ситуацию в Египте, а заодно усилить присутствие тех же «братьев-мусульман» внутри его страны. Так что в Каире ничего хорошего от этого конфликта не ждут.

Вторая соседняя страна, Иордания, также очень обеспокоена притоком новой волны палестинцев – кстати, в Аммане все еще не забыли, как десятилетия назад, в 1970 году, боевики Организации освобождения Палестины чуть ли не добились свержения правящей хашимитской королевской династии.

Куда более прагматично к вопросу подходит, допустим, Катар, у которого установлены плотные контакты с политическим крылом ХАМАС. И который воспринимает ХАМАС и свои связи с этой радикальной группировкой как инструмент для усиления своих позиций на внешнеполитической арене.

Что можно сказать совершенно точно, так это то, что, несмотря на теперешний вынужденный отказ Саудовской Аравии от продолжения переговоров с Израилем по нормализации отношений, несмотря на заморозку реализации так называемых «авраамических соглашений» Израиля с другими странами, этого конфликта изначально, по крайней мере в арабском мире, никто не хотел. Потому что он несет намного больше рисков, чем каких-либо дивидендов для всех стран арабского мира, независимо от их отношений с ХАМАС и с Израилем.

– Какой выглядит ситуация после атаки ХАМАС на Израиль и начала ответной израильской военной операции в секторе Газа глазами типичного арабского обывателя? Он первое со вторым связывает? Потому что есть ощущение, что о первом событии как-то никто уже не вспоминает, как будто его и не было, и всех приводит в ярость лишь то, что происходит сейчас, а это тысячи погибших в Газе, израильская блокада, толпы палестинских беженцев, израильские бомбежки и так далее.

– Именно так: боюсь, сейчас на арабской улице уже никто не связывает первое со вторым. Внимание перекинулось на традиционный нарратив, который гласит, что в течение многих десятилетий все палестинское население угнеталось Израилем. И что агрессия боевиков ХАМАС была вызвана, собственно говоря, ужасными условиями, созданными Израилем. Ну, а сейчас Израиль как бы уже вовсю проявляет, по мнению этой условной арабской улицы, свое истинное звериное лицо. И вместо того, чтобы разбираться с ХАМАС, что называется, по-честному, использует ситуацию для проведения чуть ли не этнических чисток в секторе Газа.

Да, к сожалению, мы все видим, что военную операцию ЦАХАЛ проводит очень жестко, что потери среди мирного населения Газы и его страдания велики. И эти события как раз льют новую воду на мельницу антиизраильского нарратива.

Я вернусь к тому, о чем мы с вами уже говорили: как все выглядит с точки зрения информационной войны. Чаша весов могла бы склониться на сторону Израиля, если бы, действительно, не его жестокий, иногда просто слепой военный ответ. Потому что в первые часы седьмого октября, а затем в первые день-два на условной арабской улице, что греха таить, нашлись отдельные люди, откровенно радовавшиеся убийствам мирного израильского населения.

Но люди адекватные, коих всегда большинство в любой стране, равно как и руководство арабских стран, пребывали просто в шоке. И группировку ХАМАС, очень мягко говоря, могли бы совсем не поддержать, если бы не последующие события. А теперь все воспринимается не как война Израиля с ХАМАС, а как агрессия против палестинского населения.

– Какую роль в подогревании настроений в арабском мире сейчас играет религиозный фактор, вами уже упомянутый, и проповеди и призывы разных религиозных лидеров, в том числе радикальных? Я спрашиваю еще и потому, что в последние 10–15 лет ко всей этой радикальной религиозной исламской самодеятельности, например, в арабских монархиях относились настороженно и откровенно неприязненно. И ко всем народным движениям вроде«Братьев-мусульман», частью которого является ХАМАС. Потому что для арабских властителей все это попахивало новой «арабской весной» и даже возрождением террористической группировки «Исламское государство».

– Нынешний конфликт нисколько не сменил акцентов. Если мы рассмотрим Персидский залив: власти Катара, предоставившие у себя убежище политическому крылу ХАМАС, официально, как они говорят, сделали это якобы по просьбе самих США! Чтобы получить для всех определенный канал коммуникации и исполнять роль некоего важного для Вашингтона посредника. С другой стороны, неофициально Доха дала четко понять ХАМАС: «Здесь лишь дом для ваших семей. Но какую-либо политическую деятельность, особенно такую, которая может быть направлена на дестабилизацию ситуации у нас, вести даже не думайте».

– Я спрашивал несколько о другом. Насколько, скажем так, дворцы правителей и мечети, со всеми этими радикальными имамами, сейчас едины в своих взглядах? Не боятся ли правители того, что радикальные пятничные проповеди заведут их народы куда-то очень далеко и речь пойдет уже не только о войне Израиля с ХАМАС?

– Нет, не боятся, по ряду причин. Во-первых, все-таки все каналы общения народа и духовенства очень жестко контролируются во всем регионе. Если и есть где-то какое-то свободомыслие, то оно давно загнано в определенные рамки. Во-вторых, на первом плане сейчас точно не религиозный аспект и какое-то там противостояние с «неверными», а именно «борьба за освобождение палестинского народа».

Я вижу на данный момент единение на этой почве совершенно разных групп людей, зачастую даже разных конфессий. Никакого подпольного бокового финансирования любых радикальных течений в исламе тоже уже нет, потому что и эта сфера давно поставлена под жесткий контроль властей. Проводить сборы денег на нужды радикальных «борцов» по пятницам около мечетей, как это было еще, допустим, до 2014–2015 годов, здесь уже просто невозможно.

Благотворительная помощь собирается, действительно, но через официально дозволенные организации. И идет она именно на помощь палестинцам, а не какому-нибудь определенному движению или группе. Вчера я заходил в один из местных шопинг-центров, Carrefour, и там на входе шел сбор денег на «реконструкцию Палестины». И никакого слова «ХАМАС» там не было, оно нигде не упоминается.

– Все последние годы так много говорилось о налаживании отношений Израиля со многими арабскими странами: и с ОАЭ, и с Бахрейном, и с Марокко, и с Саудовской Аравией. И даже в Катаре, который является главным финансовым донором сектора Газа и группировки ХАМАС, несколько лет просуществовало израильское торговое представительство. А теперь даже Иордания, которая почти 30 лет назад установила с Израилем полноценные дипотношения, отозвала оттуда своего посла. Так что же, можно все эти идеи похоронить, назад уже ничего не вернуть, чем бы нынешний конфликт ни закончился?

– Торговое представительство Израиля в Дохе было закрыто, но связи между Катаром и Израилем сейчас очень даже поддерживаются по линии силовых ведомств за счет всяких челночных визитов. Недавно в Доху прилетали люди из Моссада, чтобы переговорить вновь по ситуации вокруг Газы, в первую очередь по вопросам освобождения израильских заложников. По общему процессу примирения, да, был нанесен огромный удар. Но этот удар – не первый и не последний.

Постепенный распад мирового мусульманского антиизраильского блока идет уже достаточно давно, многие десятилетия. Начинался он, скажем так, с окраин исламского мира, а постепенно привел к подписанию так называемых «соглашений Авраама».

Я думаю, что если наша параллель с «выстрелом в Сараево» неверна, а вероятность этого достаточно высокая, то рано или поздно Израиль и арабские государства вернутся за стол переговоров. Потому что стабилизация всего Большого Ближнего Востока, принимая во внимание то, что вообще сейчас происходит в международной политике, – это объективная необходимость, в которой были заинтересованы очень многие. В том числе по этой причине, как я уже отметил, седьмого октября первая реакция лидеров арабских стран на то, что боевики ХАМАС устроили на израильской территории, была негодующей.

– Давайте отдельно поговорим именно о Катаре. Все смотрят сегодня на катарского эмира Тамима бин Хамада Аль Тани, который вдруг стал главным переговорщиком между ХАМАС, Израилем, США и так далее. Несколько израильских заложниц, действительно, освобождены при прямой помощи Катара. Как Аль Тани сумел добиться всего, чего хотел?

– Катар – малое государство, которое традиционно обеспечивает свое выживание в том числе за счет проецирования так называемой мягкой силы, часто предлагая свои услуги как посредника в международных конфликтах и тем самым усиливая свою роль в мировой политике. С учетом того, что из всех стран Персидского залива именно у Катара установлены самые тесные отношения с ХАМАС, а также принимая во внимание тот факт, что Катар, наверное, среди всех государств региона по целому ряду вопросов оказался сейчас ближе всех к Соединенным Штатам Америки, нет ничего удивительного, что Доха в который раз взяла на себя роль посредника. И вновь пытается, вполне прагматично, зарабатывать на этом внешнеполитические очки. Но это, подчеркиваю, также не в первый и не в последний раз.

– Но почему не ОАЭ, не Саудовская Аравия, а именно эмир Аль Тани оказался первым среди всех арабских лидеров, с кем все готовы садиться за стол переговоров? Значит, есть у него какие-то козыри, которых нет у других? Как ему удается так ловко побеждать в борьбе за первое место в арабском мире? И как он лавирует между Эр-Риядом, Каиром, Абу-Даби, Вашингтоном, Анкарой, Тегераном и всеми остальными?

– В руках у Катара неоспоримые козыри. Во-первых, ХАМАС, как мы уже несколько раз сказали, – это ответвление движения «Братья-мусульмане». А в отношениях с «братьями-мусульманами» и у Саудовской Аравии, и у Объединенных Арабских Эмиратов, как известно, существуют огромные проблемы.

Во-вторых, традиционно ОАЭ и Саудовская Аравия имеют гораздо более тесные связи с властями Палестинской автономии, с ФАТХ и Западным берегом реки Иордан, а не с Газой. Тесные связи с сектором Газа, как экономические, так и политические, роль посредника, финансово-экономическое донорство – это всегда был Катар.

Более того, Катар и в предыдущие периоды насилия и всплесков израильско-палестинского противостояния показывал свою способность быстрее и эффективнее его тушить, чем кто-либо другой, особенно чем Объединенные Арабские Эмираты.

В-третьих, отношения между США и той же Саудовской Аравией на данный момент находятся не на лучшем уровне. И вполне естественно, что для Вашингтона обращаться за помощью лучше к тому, кто находится ближе, а на данный момент это, объективно, Катар.

Катар уже давно пожинает приятные плоды своей репутации страны, которая может и умеет решать вопросы на международной арене или, по крайней мере, создавать площадки для переговоров. В то время как та же Саудовская Аравия, на примере ее внешнеполитических приключений в Йемене и вообще в регионе, мягко говоря, пока что только эффективно множила проблемы для себя самой и всех остальных. Поэтому Катар во многом безальтернативен, я бы так сказал.