В России создается новый образ, за который, как считают в Кремле, будут голосовать граждане. Это участники войны в Украине или, как ее называют в Москве, «спецоперации». Накануне газета «Ведомости», ссылаясь на четыре источника в администрации президента, сообщила, что в этом году «Единая Россия» выдвинет бывших военных, добровольцев, а также волонтеров, которые работают на оккупированной части Донбасса. Один из источников издания сказал, что «эти люди показали себя патриотами, поэтому если кто-то из них захочет делать политическую карьеру, то у них есть все возможности». Другой источник пояснил, что иметь таких кандидатов в команде выгодно, поскольку «в обществе есть запрос на это».
Очевидно, что и действующие депутаты Госдумы в будущем будут использовать этот образ. Так, например, депутат российского парламента от Хакасии Сергей Сокол отправился на Донбасс добровольцем. Не исключено, что он в этом году может принять участие в выборах губернатора Хакасии. Ставку на участников войны в Украине готовы сделать еще три парламентские партии – КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия». В этом году региональное голосование пройдет десятого сентября. В 21-м регионе проголосуют за губернаторов, в двадцати – за новый состав местных парламентов. Сработает ли в пользу Кремля образ кандидата в военной форме, Настоящему Времени рассказал политтехнолог Аббас Галлямов.
– С точки зрения политтехнологии, что дает Кремлю выдвижение в качестве кандидата этих участников войны?
– Это плохое решение, оно очень рискованное. Абсолютно реалистичным представляется сценарий, при котором недовольство милитаризацией выборов приведет к всплеску протестного голосования, то есть будет не всплеск лояльного голосования, как Кремль хочет, а всплеск протестного голосования. Надо понимать, что в обществе колоссальный запрос на нормализацию ситуации, на мир, на возвращение к тому, что было до 24 февраля. А Кремль, по сути, предлагает движение в противоположном направлении. Я так прикинул как политтехнолог, Кремль сможет таким образом мобилизовать теоретически процентов двадцать населения в среднем по стране. Очень сильно показатели по разным территориям, по разным округам будут отличаться, но в среднем по стране процентов двадцать. А против себя он мобилизует процентов тридцать.
Мы исходим из того, что война будет продолжаться примерно так, как она идет сейчас, то есть блестящих побед российской армии, мягко скажем, не видно, а видны поражения, эти люди уже сейчас деморализованы, они еще больше будут деморализованы, еще больше недовольны будут. И они на выборы не придут. А как раз противоположный лагерь, противники войны, придут, особенно увидев этих кандидатов оттуда, из Украины. Эти люди сейчас напрочь лишены властью возможности выразить свое негативное отношение к происходящему. На улицу не выйдешь с пикетом, с плакатом – посадят, в соцсетях ничего не напишешь – посадят.
Люди сидят по домам, кипят, клокочут, а выхода для этой эмоции нет. И тут выборы, можно пойти вполне легально, не рискуя, что тебя посадят. И вот человек, против которого надо голосовать. Они нам в качестве мэра или губернатора, или депутата пытаются вот этого убийцу детей в Буче посадить. И это приведет к стопроцентной явке в этом сегменте. Я абсолютно уверен, что в Кремле политтехнологи понимают, насколько это плохая стратегия. И они это делают, они об этом сейчас объявили не потому, что они собираются с помощью этой истории побеждать. Они это делают сейчас, в преддверии мобилизации, для того, чтобы повысить привлекательность самой службы.
Прямо сейчас они об этом объявили. Вчера или позавчера Пригожин сказал, что он написал письма руководству МГУ и МГИМО, чтобы отслуживших «вагнеровцев» без конкурса в эти вузы принимали. Сегодня «единороссы» предлагают им социальные лифты, типа «хотите в политику – пожалуйста». То есть это рекламная кампания службы в армии. «Все для вас – вы только приходите, послужите! После службы захотите в МГИМО – в МГИМО, захотите губернатором стать – губернатором станете, захотите в депутаты – в депутаты пустим. Вот для вас лучшие вузы страны, вот для вас партия власти». Понимаете, это рекламная кампания службы в армии, это попытка уменьшить число россиян, которые будут бегать от военкомов, когда сейчас начнется мобилизация. У россиян должно сложиться в результате этой нынешней кампании по рекламе службы ощущение, что все для нас.
– «Государство нас не забыло, оно предлагает нас в том числе выдвигать в депутаты» – вот это вот все?
– Да. То есть это не электоральный смысл. В этом нет электорального смысла, это не стратегия реальной победы на выборах. Это способ рекламы начинающейся предстоящей кампании по мобилизации.
– Вы сказали про 20%, которые могли бы, но не пойдут, потому что никаких побед на войне нет, 30%, которые в целом-то и не собирались даже, и у них это вызывает отторжение. Но тем не менее кто-то же ведь, извините за выражение, на это поведется?
– Да, но против поведется больше, чем поведется позитивно. Любая стратегия должна больше сторонников привлекать, чем противников. Если стратегия мобилизует противников больше, чем своих, то это плохая стратегия, ее на помойку.
– Мы, конечно, с вами обсуждаем это с ощущением, что есть честные и справедливые выборы, которые признаются международными институциями.
– Кремль должен пытаться выиграть честно, и он всегда пытается, на самом деле. Нечестные победы ведут к росту протестных настроений и создают революционную ситуацию. Если она не реализовалась один раз, это вовсе не значит, что она не реализуется во второй раз. Да, Николаю II удалось подавить революцию 1905 года. А что случилось в 1917 году?
Болотная уже показала, как россияне могут реагировать на массовые фальсификации. И плоха та политическая стратегия, которая не учитывает этого риска. Надо еще понимать, что в 2011 году, когда случилась Болотная площадь, силовики были лояльны системе, поэтому система выстояла. А сейчас их лояльность под большим вопросом. Во-первых, у военных и у силовиков в целом сейчас к Путину масса претензий. Он ввязался в войну, которую не может выиграть, гробит их там огромными пачками и при этом создал ситуацию, когда какой-то уголовник Пригожин по фене с ними разговаривает, буквально публично по лицу хлещет. Как на это реагируют военные? Конечно, это их возмущает. Для них Путин из отца родного, каковым он был раньше до войны, превратился вообще черт знает во что: в человека, который точно не отец родной, который их предал, по сути.
– Который не может угомонить своих подчиненных, коим является Пригожин все-таки.
– Конечно. Не просто не может угомонить, он создал сам ситуацию, при которой не военные, которые привыкли считать себя белой костью, а какие-то уголовники управляют ситуацией. Да, а мы должны молчать и утираться от этих плевков: то они Лапина оскорбляют, то Герасимова. И второй фактор, еще более важный, Путин же лузер, он же проигрывает. А эта среда уважает только силу, она уважает победителей. Вот до этого Путин казался вечным победителем, сильным лидером, мачо. А сейчас все: его Зеленский тряпкой гоняет по кругу – то из Херсона, то из Харькова выкинет. Путин утратил вообще свой шарм в глазах этих людей. И поэтому не факт, что они прореагируют лояльно.
В истории России были ситуации как минимум дважды за последние сто лет. В 1917-м и в 1991 годах силовики не поддержали систему, отошли в сторону. И протестующий народ ее снес к чертовой матери. И поэтому говорить, что в России это невозможно, нельзя. Две революции за сто лет – это не так уж мало. Мало кто такое переживал. Две успешные революции, я не говорю про неуспешные. Поэтому делать ставку на то, что «да, не проблема, нарисуем, фальсифицируем», это рискованно.
