Добровольцы говорят, что получили только заплату без остальных привилегий, а официальная компенсация в случае смерти таких военных в два раза меньше, чем у добровольцев-контрактников. Татаро-башкирская редакция Радио Свобода, «Idel.Реалии», поговорила с мужчинами, вернувшимися из Украины, и попыталась разобраться в том, что такое батальоны «БАРС» и почему власти не хотят признавать их «настоящими военными».
Все имена военных-добровольцев изменены в целях их безопасности. «Idel.Реалии» знают их настоящие имена, у редакции есть подтверждения, что они действительно находились в качестве военных в Украине в обозначенные ими сроки.
Виктор
Добровольцев одного из батальонов «БАРС» довозят на машинах до военной части в Ростовской области, где они должны забрать свои документы и отправиться домой после двух месяцев службы в Украине. Как только они выходят из машин, те уезжают, оставляя мужчин одних.
Военная часть располагается в поле, примерно в 10 километрах от трассы; рядом нет никаких населенных пунктов.
Из части выходит офицер. Он отдает добровольцам их документы в пакетах: телефоны, паспорта, военные билеты.
– А как нам до Ростова добраться? – спрашивает Виктор.
– Трасса вот там, – отвечает ему офицер и уходит.
У мужчин нет наличных денег, трасса далеко. Но делать нечего. Позже, уже на трассе, они принимают решение ловить попутку, но перед ними неожиданно останавливается пустой военный грузовик с буквой Z.
– Что, ребят, на Ростов? Давайте, запрыгивайте, – говорит им водитель.
Виктор уверен, что водитель того грузовика не впервые встречает солдат, которые пешком идут из части до вокзала в Ростове-на-Дону.
– Он нас не смог довести до самого Ростова, но хотя бы до цивилизации. Остановился, мы пошли к банкомату ВТБ. У кого-то на карточках вообще ноль был. Говорят, что работники банка у нескольких десятков человек из батальона потеряли реквизиты. У меня было несколько тысяч рублей. Мы сняли, скинулись и добрались до дома. Вот такое отношение. Хотя бы до вокзала довезли, – возмущается Виктор. – Мы пошли добровольно помочь своей армии, а с ее стороны такое отношение.
Почти все добровольцы из батальона «БАРС», с которыми удалось побеседовать журналисту издания, признавались: такого отношения к себе они не ожидали.
Непосредственно Виктор, по его словам, получил только 330 тысяч рублей за два месяца службы. Хотя им обещали 410 тысяч. «А кому-то из моего батальона – мы созванивались с Пермью, с Нижним Новгородом – вообще ничего не пришло, кому-то 20 тысяч», – добавляет он.
Виктор до этого уже служил – у него есть боевой опыт. Он рассказывает, что раньше никогда не встречал такого отношения.
– Поражает, что даже во главе подразделений не ставят кадровых офицеров! Поставили, вы меня извините, командир роты – бывший мент, который никогда в руках и оружия не держал и не воевал, его и из милиции выгнали. Он же ни тактику боя… Вообще ничего не понимает! Из-за этого и были потери! Мы общаемся с бойцами из других батальонов – у них точно такие же ситуации.
Схожую историю – что во главе роты или даже выше ставят людей без боевого опыта – подтвердили и другие собеседники из других батальонов «БАРС».
Это далеко не все проблемы, с которыми столкнулись военные-добровольцы. Отсутствие нормального обмундирования, оружия, формы, невозможность получить боевые (8 тысяч в день), отсутствие начислений за выслугу лет – вот неполный список того, что перечислили собеседники.
Причина, почему все вышло так, уверены они, в том, что их не считают за настоящих военных. Важный вопрос – это контракт, который они заключали в военной части, и с кем он был в итоге подписан. Сами же собеседники не могут однозначно на него ответить.
Виктор думает, что контракт был с Минобороны России. Он рассказывает, что пришел в военкомат в одном из городов Татарстана, узнал про то, как отправиться в Украину и какие есть ограничения. Из военкомата их привезли в Казань – туда свезли и других добровольцев из других районов республики. «Набрали человек 40 в автобус, и все – отправили туда [в Ростовскую область]», – отмечает он.
Уже на месте подполковник из Казани, который ехал с ними, переговорил с местным полковником, тот в свою очередь провел беседу с добровольцами. После они отправились заполнять договоры, контракты и оформлять карты ВТБ: «Тут же были девочки и мальчики из банка, которые выдавали карточки».
Виктор уверен: в том, что им недоплатили за работу, нет вины военкомата в Татарстане; это в первую очередь вина части в Ростовской области.
– Договоры составлялись и подписывались на полигоне в Ростовской области. Мы думали, что подписываем договор с Минобороны. В договоре, насколько я помню, тоже было указано так. Я подполковнику, который был с нами, задал вопрос. Он мне ответил: «Вы не имеете отношения к Вооруженным силам, вы партизаны». Выходит, что мы как батальон «Ахмат» и вот эти все. Они же тоже не имеют отношения к вооруженным силам – добровольцы, – рассуждает Виктор.
Александр
Когда добровольцы из другого батальона «БАРС» вернулись в Ростовскую область, они стали возмущаться, что им не выплачивают деньги, а военное руководство ведет себя непрофессионально. Они вызвали генерала и хотели перекрыть федеральную трассу.
– С нами было 30 человек, уже оружие подняли. Те, кто вернулся позже [из Украины], тоже вот так выходили и также требовали деньги. Нам тогда отдали за май, а вот боевые, за звание – ничего, ни копейки, – говорит Александр, который служил в этом «БАРСе».
Мужчина родился в Татарстане. В беседе с корреспондентом «Idel.Реалии» он рассказывает, что недоволен тем, что ему заплатили только зарплату – «копейки».
– 205 тысяч рублей заплатили за месяц, а боевые не платили – это 8 тысяч в день. За звание тоже не платили. Мы отправляли запрос о том, что мы принимали участие в военных действиях, но нет, мы ноль, мы никто – обидно, – продолжает он.
Мужчина вспоминает, как попал на войну. Александр пришел в военкомат в своем городе, чтобы узнать, как попасть в Украину добровольцем.
– Мы даже медкомиссию не проходили: больной ты, все равно, всех брали! Нам дали сумки, накормили, повезли в Новочеркасск. Там нас одели: все старое, списанное из армии, автоматы все ржавые. Мы их потом восстановили. Там мы были семь дней, потом нас отправили за линию [фронта]. Контракты мы подписывали еще в Новочеркасске, но там не давали времени, чтобы мы читали: сунули, подпиши и бегом-бегом, – рассказывает он.
Александр уточняет, что первоначально они не предполагали, что все будет именно так:
– Когда мы узнали, то были в шоке. Мы там [на фронте] недоедали, у нас не было сигарет, ничего не было. Хотя были боеприпасы, валом. Мы, когда брали деревни, собирали боеприпасы уже их, американские. Вот у меня друг с нами был (не из Татарстана – Ред.), погиб в самом начале, сегодня узнал, что его семье никак не помогли. Были похороны за свой счет. Никакой компенсации за его смерть не было.
Борис
Другой доброволец из «БАРСа» – Борис (имя изменено) – отмечает, что кому-то из семей за смерть заплатили, а кому-то нет:
– Знаю, что скоро привезут еще одного погибшего из «БАРСа» в Татарстан. Его родственники уже приходили и оформляли документы на семь миллионов, а семья другого погибшего мне сказала, что ничего не получила. Я вот не пойму, где собака зарыта: это чиновники тормозят или механизм не откатан. По добровольцам, по крайней мере.
Позднее в разговоре с «Idel.Реалии» он уточнил, что в итоге в Татарстане платят семь миллионов рублей за смерть добровольца из «БАРСа», при этом за смерть контрактника платят в два раза больше – 14 миллионов. Но ситуация зависит от региона: где-то, как в Татарстане, процесс идет, а где-то – нет.
При этом Борис, в отличие от остальных, думает, что у некоторых из тех, кто был в «БАРСе», ожидания не совпали с действительностью.
– У меня это не первая война, я, естественно, взял и подменку, еще форму взял с собой, у меня еще с советских времен осталось, и берцы, и кроссовки, и сапоги резиновые, – говорит Борис. – В общем, у меня было два рюкзака. Питания я много взял: тушенку, колбасу, консервы, дошираки. Конечно, были те, кто думал, что они сейчас приедут и их оденут по самые не хочу. В итоге поняли, что и постираться там негде, и переодеться не во что. Ходили потом по заброшенным домам и искали кроссовки.
Борис был одним из тех, кто рассказал и историю про попытку перекрыть трассу из-за того, что солдатам не выплатили деньги. «А как людям возвращаться? Некоторые были с Дальнего Востока. Устроили там шухер, после этого начали выдавать только документы и деньги», – констатирует он.
Мужчина рассказывает, что у него «были обезличенные документы, там не было написано, с кем заключен контракт»:
– Я пришел в военкомат, написал заявление, что хочу уйти добровольцем. И все. И дальше военкомат оформлял заявление, всякая такая канитель, копии документов привозил, дальше они ушли в Казань, и все. Даже зарплата у нас шла не так, как у контрактников. У нас назначение платежа – это непонятно что, какая-то помощь, чуть ли не детское пособие.
Он также отмечает, что деньги от Минобороны ему никогда не приходили.
– Когда мы подписывали документы, наверху, в шапке документа, не было ничего указано, с кем мы подписываем, но они постфактум могут написать все, что им угодно. Ужасно это, никаких концов не найдешь. Очень обидно, что боевые не заплатили, – говорит Борис.
Такие же истории «Idel.Реалии» рассказали все остальные собеседники, которые остались недовольны выплатами и отсутствием привилегий «настоящего военного контрактника».
Получить копию контракта от собеседников «Idel.Реалии» не удалось – с их слов, у них на руках не оказалось документов. В Минобороны РФ пока не ответили на вопросы редакции.
– Мы вроде были прикреплены к дивизии, оружие и патроны получали так же, как и все, мы не были предоставлены сами себе на передовой, всегда были на связи с другими военными. Это же не махновщина какая-то. Но у нас, среди «барсовцев», никто ничего не понимает, – делится Борис.
Военкомат
8 июля добровольцы-контрактники из разных районов Татарстана прибыли в Танковое училище в Казани, чтобы получить снаряжение и отправиться в составе именного батальона «Алга» на полигон в Оренбургскую область для «военного слаживания» (это обучение перед тем, как отправиться на войну).
На фотографиях и видео того дня видно, что военным выдают новое обмундирование – разгрузочный жилет и бронежилеты, шлем, противоосколочные очки, наколенники, налокотники и так далее.
После, как отмечали в СМИ, был митинг, а следом – торжественное отбытие: шесть белых автобусов отправились в Оренбургскую область под звуки «Прощания славянки». Несколько десятков их родственников и друзей махали им вслед.
***
Добровольцев из «БАРСа» отправляли на службу не так. Ничего торжественного не было, только военкомат – автобус до Ростовской области – фронт. Чтобы понять, почему так случилось, нужно разобраться, в чем отличия между «Алга», «Тимер» и батальонами «БАРС».
10 июня в официальных пабликах государственных СМИ Татарстана появилась информация, что «казанский военкомат пригласил на службу мужчин до 49 лет, ранее служивших в армии». Из объявления следует, что добровольцам обещают «стабильную зарплату от 205 до 270 тысяч рублей в зависимости от специальности» и разные бонусы. «Так, за лето вы сможете заработать около миллиона рублей!», – говорилось в объявлении.
Это были первые сообщения о наборе в именные батальоны Татарстана. К тому моменту уже несколько регионов начали их набирать.
Татарстанцам, которые решат вступить в батальоны («Алга» уже сформирован и отправился для прохождения обучения – «боевого слаживания»), обещают 260 тысяч рублей для того, чтобы «семья могла жить это время без кормильца», а также 53 доллара в день «гарантированно», 8000 рублей в день при участии в активных боевых действиях, «солидную экипировку», «серьезный набор пособий и страховое, материальную помощь родственникам, пожизненные льготы».
Но и это еще не все. «За боевые успехи» обещают премии. Под «боевыми успехами» подразумевается уничтожение техники и солдат «врага»: 300 тысяч рублей – за самолет, 200 тысяч – за вертолет, 50 тысяч – за беспилотник, 300 тысяч – за танк, 50 тысяч – за другую технику и 100 тысяч «наиболее отличившимся бойцам за уничтожение живой силы».
Судя по тому, что рассказали сразу несколько добровольцев, которые уже ходили воевать в «БАРСе», в военкоматах Татарстана сейчас предлагают отправляться не добровольцами в «БАРС», а в именные батальоны – «Алга» и «Тимер» («Алга» в переводе с татарского – «вперед», а «Тимер» – «железный»), в которые стали набирать с начала июня. «Idel.Реалии» решили проверить это и позвонили в Военный комиссариат Татарстана под видом желающего отправиться на фронт.
Выяснилось, что 260 тысяч от республики, которые до этого обещали выделить единовременно, в итоге будут выплачивать по новой схеме – по 15 тысяч рублей по пятницам четыре недели (это время для «боевого слаживания» на территории России), а потом 200 тысяч сразу, как только батальон пересечет границу России и Украины. То же самое рассказали и власти Татарстана. Кстати, это деньги из резервного фонда правительства республики.
– После того как вы пересекаете границу, то вам начинает платить Минобороны, как всем военнослужащим. Проживание будет в современных палатках, с кондиционерами. Условия неплохие. Полностью обмундирование покупает вам республика. Новая военная техника, всякие там квадрокоптеры, обмундирование, зарубежное качественное, – все будет у вас, – рассказывает сотрудник комиссариата.
Там же уточнили: чтобы попасть в батальон, нужно не быть судимым, а также не иметь дел с наркотиками. Самое главное – пройти медкомиссию. «Если все нормально пройдет, мы вас туда отправляем: "Алга" – в Оренбургской, а "Тимер" – в Нижегородской области», – уточняет сотрудник.
У него же решаем поинтересоваться, а есть ли выбор – идти в именные батальоны или просто добровольцем. Но мужчина уверяет – лучше в батальоны.
– Вы не будете как доброволец [если пойдете в «Алга» и «Тимер»], вы будете как штатный военнослужащий. У вас будет и выслуга идти, и страховка полная... Задача одна и та же будет. Добровольцы, насколько я знаю, не проходят медкомиссию. Они пишут заявления, у них поддержка от государства не такая сильная будет, как у батальонов. Помимо всего этого, из Татарстана постоянно будет гуманитарная помощь. Государство огромные деньги на эти батальоны выделяет, это и ударные квадрокоптеры. Закупает все по максимуму, – заверяет он.
– Мы там прямо на передовой будем? – задаем вопрос.
– Да-да, однозначно. Не будет такого, что вы в тылу будете: кашу варить, еду раздавать, гуманитарку принимать. Такого не будет. Это будут батальоны, которые будут прямо на передовой работать.
Татарстанские батальоны пока не отправились в Украину. Поэтому и проверить, будут ли выплачивать военным то, что обещают, и что именно они будут делать на фронте, не удастся. А вот батальонам «БАРС», по словам собеседников «Idel.Реалии», обещали «кашу варить, еду раздавать, гуманитарку принимать», а также то, что они будут «настоящими военными». Но в военной части перед отправкой в Украину все изменилось.
***
Военный комиссар Мензелинского района Татарстана Сергей Владимиров на мероприятии по отправке четырех местных жителей в батальон «Алга» заявил, что «их лица должны висеть на доске почета, потому что это честно», а также вспомнил, что «примерно в эти дни, 23 июня 1941 года, первый отряд из 30 мензелинцев точно так же уходил на фронт, когда коричневая чума начала угрожать стране».
– И вот прошел 81 год. И сегодня мы провожаем первый сводный отряд мензелинцев для комплектования республиканского батальона «Алга». Верю, что поставленные задачи будут выполнены. Победа будет за нами!
Далее на видео следует кадр, как Владимиров делает совместное фото с четырьмя добровольцами; их лица размыты, чтобы скрыть их личность. Однако их незаблюренные фотографии можно найти в других публикациях районных СМИ.
Добровольцы и контрактники часто скрывают свои лица за балаклавами. В СМИ можно встретить такое объяснение: чтобы никто не смог как-то повлиять на их семьи. Однако собеседники «Idel.Реалии» из нескольких батальонов подчеркнули: сами солдаты не хотят, чтобы кто-то знал, что они воевали в Украине.
«Если еще позовут, то отзовемся»
Среди собеседников «Idel.Реалии» нашлись и те, кто оказался очень даже доволен службой, ее условиями и даже не стал скрывать своего имени. 56-летний нижнекамец Фергат Багаутдинов, как и остальные наши собеседники, решил отправиться на войну, но не растерял настроя. В разговоре с ним то и дело выскакивают: «поехал за идею», «не падал духом», «если еще позовут, то мы отзовемся», «победа на верном пути», «победить нечистую силу» и так далее. Такой риторики от других добровольцев, с кем нам удалось поговорить, не было.
Багаутдинов, в отличие от остальных собеседников, не был в «БАРСе», «Алге» или «Тимере», но был, как и остальные, добровольцем. Еще одно его отличие: он не был на передовой и работал поваром.
При этом он утверждает, что все обмундирование ему выдали «благодаря обеспечению со стороны военкоматов Казани и Ростова». На все уточняющие вопросы о том, что другие его коллеги говорят об обратном, он отвечал, что проблема сейчас в том, что «у Украины нет мира»:
– Нет покоя, спокойствия, мира нет там, где мы были. Вот этого нету. Наше присутствие там не будет лишним. Мы же туда пришли как бы с миром – помогать населению, но и отвечать на жесткие неадекватные действия тех, которые настроены против мира и согласия. Повторюсь: чего там не было, так это мира, добра и согласия. Дай бог, нашими силами, совместными силами, все это будет.
На вопрос, был ли мир в Украине до вторжения России, он не ответил.
Борис утверждает, что Багаутдинову просто повезло. Вероятно, предполагает он, из-за возраста и по причине того, что у него не было до этого боевого опыта. «Таких людей вообще не было на передовой, мы их вообще не видели. Они только баланду варили», – рассказывает он.
Надежды на республику и закон
Однако Виктор, который рассказывал «Idel.Реалии», как он с сослуживцами пытался добраться из части в Ростов, а потом домой, говорит, что уже вот-вот готов отправиться в Украину снова – через «Алгу».
– Сейчас создают новые полки… А до [президента Татарстана Рустама] Минниханова дошло, что нет ни доплат, что вот такой бардак? Видимо, они решили, что не нужны им вот такие, как мы, добровольцы. Что лучше самим, как Рамзан Кадыров: собрать своих, вооружить и отправить. Я вот сейчас тоже собираюсь, через «Алгу» советуют. Медкомиссию скоро буду проходить, и их готовить будут не три дня, а месяц, а потом на три месяца туда на боевые. Большинство же туда идет не из-за денег, а из патриотических побуждений – хотят пойти и помочь. А отношение к нам… Надеюсь, что все изменится. Я военных тоже не обвиняю. Видно, что все устали. Такой конфликт… Это не Чечня, не Афганистан, это все посерьезней, – уверен Виктор.
Борис, в отличие от своих коллег, надеется, что это недоразумение, которое каким-то образом все же разрешится.
– Для нас тоже было удивительно, когда сутками на позициях торчим, когда артиллерия утюжит, но добровольцам за это доплаты не было. Нам говорили в самом начале, что будем там на вторых ролях, в тылу, а когда туда приехали, нам сразу сказали, чтобы мы не думали, что будем в тылу, мы будем на передовой. Военкомат и сам ничего не знал. Надеюсь, что закон о ветеранах изменят и там появится слово «доброволец», – заключает он.
Форум