С начала мобилизации, объявленной президентом России Путиным 21 сентября, в России еще до отправки в Украину на мобилизационных пунктах погибли 17 человек. Это те, о ком уже известно. Часть погибших, как выяснилось, имели проблемы со здоровьем, которые обострились из-за тяжелых условий в пунктах временного размещения. Другие погибли при невыясненных обстоятельствах – их родственники в разговоре с корреспондентами Сибирь.Реалии рассказали, что на теле военных были следы побоев, а в самих ПВР (пункты временного размещения) часто происходили драки из-за массового пьянства.
«Глядя на фото – кричу от отчаяния»
35-летний Александр Колтун из Братска 28 сентября пришел в военкомат сам. По словам родных и знакомых, его другу пришла повестка, и Александр заявил, что следом мобилизовать должны и его как служившего в армии в ВДВ, поэтому ждать он не будет.
28 сентября его вместе с другими мобилизованными из Иркутской области отправили в Новосибирск, где сборный пункт открыли на базе военного училища. Днем 2 октября Колтун в последний раз позвонил матери в Братск, а следующей ночью родные узнали о его смерти.
– Мне сообщила невестка Галя, позвонила в слезах посреди ночи и сказала, что Саша умер, – рассказывает мама Александра Елена Гудо. – Что там толком произошло, мы не знаем до сих пор. Рассказывают, что Саша лежал на лавке, потом пошел покурить – там была специальная комната, а потом вернулся и сел прямо в углу. Там его и нашли. Нам фото прислали даже: он сидит в этом углу, как будто стал меньше… Мне очень сложно об этом рассказывать, а глядя на фото – кричу от отчаяния. У него недавно обнаружили грыжу, но он считал, что она не помешает ему служить. Он не придавал значения таким вещам. Но я не могу поверить, что при мобилизации не было никакой медицинской комиссии! Их даже не проверили элементарно… При этом нам сказали, что он даже не считается военным, хотя забрали его фактически для боевых действий. Как такое возможно? Это же мобилизация.
О смерти Александра родным сообщил его друг, тоже мобилизованный.
– А из военкомата нам никто так и не позвонил, – говорит Елена Гудо. – Я сама звонила в военкомат Братска, там тоже никто ничего не знает: что случилось, положена ли нам выплата 300 тысяч, которую обещали добровольцам. Заключения о смерти у нас тоже до сих пор нет. Вроде как случился сердечный приступ, но у него не было проблем с сердцем. По крайней мере, Саша не жаловался. Сын взял с собой в Новосибирск семь тысяч рублей, однако, когда позвонил 2 октября, денег у него уже не было. Он говорил, что на сборном пункте неизвестные торговали «паленой» водкой, что призывники сильно пьют, однако сам он, по его словам, от алкоголя отказывался.
Но там творилось вообще черт-те что. Сын, когда звонил, рассказывал, что там полный бардак. Говорил, ходим-бродим туда-сюда, кругом все пьют, форму нам не дали, не кормят. Сказал, что пока доедает то, что из дома взял. Как такое возможно в армии? – говорит Елена Гудо.
Александр Колтун вместе с женой Галиной воспитывали шестерых детей. Четверо из них – от первого брака жены. Младшей их девочке было полтора года. У Александра также была 13-летняя дочь от его прошлого брака. Семья жила в однокомнатной квартире, которую Галина получила от государства как сирота.
Колтун сначала работал в охране, ездил на вахту, а позже они с матерью открыли свою сапожную мастерскую в Братске.
Подруга семьи Анастасия Пестова говорит, что все родные и знакомые были против решения Александра идти добровольцем.
– Зарабатывал он хорошо, и жена его нормально получает, то есть нельзя сказать, что он пошел в армию из-за денег. Они не нуждались, машину взяли большую, хорошую. И мама, и жена, конечно, его отговаривали. Боялись за него. Сашка сам пошел в военкомат, сказал, мол, меня, служившего в ВДВ, все равно призовут, бегать я не буду, я присягу принимал. Ну, и вот, – вздыхает Анастасия. – А от того, что там творилось до его смерти, я вообще просто в шоке. Он же звонил перед тем, как это случилось и говорил: «Что творится, вообще. Мы спим на холодном бетоне, у нас нет коек. Мы мерзнем, у нас нет горячей еды. Все сивухи перепили, передрались. Мы голодные сидим, мы холодные. Я тебе перезвоню». Так и не перезвонил. Это было за считаные дни до гибели, уже в октябре. Представляете, какой в Сибири холод уже, а пацаны там замерзали в одних палатках без печек. Люди что-то выпили, потому что им надо было как-то согреться. Знаете же мужчин. К тому же их же не занимали ничем – они там болтались, слонялись без дела, мерзли и голодали. Мое мнение, если сам Александр не пил, то мог попасть под чужую драку, он же говорил, что дерутся, мол, постоянно под алкоголем. Сам он не конфликтный.
А то, как сообщили о его смерти матери – это вообще за гранью. Тот друг, который с ним пошел под мобилизацию, просто отправил ей на вотсап фото ее сына, на котором Саша уже при смерти, сидел на бетоне, сжавшись от боли, ждал скорую. Что там творилось с мамой, не передать. Она орала благим матом. Представьте, матери прислали такое фото!? Она себя ведет спокойно на людях, сдержанно, но на ней лица нет, конечно. Держит, видимо, то, что есть еще младший сын, только отучился в школе.
Пока мы толком не знаем, что там вообще произошло. Но вызывает сомнение уже то, что версии разнятся – то сердечный приступ, то еще что-то. Елена очень хочет поскорее осмотреть тело и, если, не дай бог, там синяки будут или ссадины, конечно, закажут независимую экспертизу. Она отправляла трезвого нормального парня. Я лично не удивлюсь, если окажется, что его там избивали.
Зачем они вообще туда привезли их голодных, холодных, если им нечего делать и некому было ими заниматься? Собрали пацанов, а девать их некуда. До того, как их в палатки расселили, пацаны в автобусах жили, ждали, когда их куда-то определят, некуда было расселять.
Если откровенно, мы же горожанами скидывались на одежду тем военным, кто перед этим уехал в Украину. У нас [из Братска] их отправили вообще раздетыми всех. Я живу на правом берегу, у нас на Сосновой свой чат есть, там в переписке девчонки закупали пацанам носки, трусы, посылки им собирали. А частные предприниматели местные закупали сырье и отшивали те же трусы, теплое белье, носки. Государство, чиновники нам не помогали, – говорит Анастасия.
Александра Колтуна похоронят в Братске 10 октября. Транспортировка тела и поминки, по словам родных, обошлись им в 180 тысяч рублей. Семье звонили из администрации Братска с обещанием компенсировать транспортировку.
– Я не хотела его пускать, – вспоминает Елена. – Говорила, сынок, у тебя такая большая семья, с кем они будут? А он говорил, что чем раньше уйдет, тем раньше вернется… Всем матерям нужно подумать, прежде, чем отправлять своих сыновей туда.
«Хоронили – живот весь синий»
44-летнего Дениса Козлова привезли из учебного центра в челябинскую деревню Кызылбулак на носилках.
– Мы не сопротивлялись этой повестке, потому что Денис с детства мечтал быть военным, окончил Челябинское танковое училище, служил в Улан-Удэ совсем немного, – рассказывает мать Дениса Зоя Козлова. – Он работал на вахте, только два дня прошло, как вернулся, ему повестка пришла. К тому времени он уже ждал операцию. Ему даже работать на заводе в Новогорном по графику 15 через 15 было сложно. У него с коленом беда была, разрыв мениска, и с марта он лечился: МРТ делали, УЗИ, у хирурга на консультациях был, у травматолога. К травматологу ездил аж в Челябинск, а на больничный его отправил хирург в Аргаяше. Но сын очень не хотел, чтобы подумали, что он бегает от армии, поэтому когда пришла повестка, поехал, решил на месте объяснить, документы показать. Но здесь никакой комиссии не было, его вместе с меддокументами посадили в автобус. Решили, что медкомиссия на призывном, если что, завернет.
Первая группа мобилизованных из Аргаяшского района, в которой был Козлов, в учебный центр направилась 27 сентября. Через три дня родным сообщили, что Денис возвращается домой. Но уже на носилках скорой помощи.
– Я бегала по соседям, просила помочь вынести Дениса из машины скорой. Сам он не мог уже идти. Был в сознании, но даже нас с отцом не сразу узнавал. Смотрел, не видя, – вспоминает Козлова.
Похоронили Дениса через три дня, 3 октября.
– Как говорят в комиссариате, сына комиссовали из-за больного колена. Но у него нос был сломан, когда его привезли 30-го – все соседи видели, и живот весь синий. Я уверена, его там избили, и очень сильно. Но я сейчас ничего не докажу! Я жизнь здесь прожила и знаю, как они будут «вести расследование». У меня нет никакой бумажки, чтобы доказать, что сын был избит, а не умер от болезни, – говорит мать.
Родители Дениса говорят, что, по словам других мобилизованных, в учебном центре Елани ночью 28 сентября к Денису якобы подошел другой мобилизованный и начал ссору, которая закончилась тем, что Денис получил удар по голове и упал. По телефону его родным сообщили диагноз – тупая травма живота, но в официальном медзаключении этого не было.
Еще минимум 15 погибших
С 21 сентября официально известно о минимум 17 погибших мобилизованных из разных регионов России.
27 сентября в отделе полиции во Владивостоке от остановки сердца умер 39-летний Сергей Федосеенко. В отдел его доставили из военкомата, куда он пришел «высказывать недовольство».
В тот же день издание News Tracker со ссылкой на источники сообщило о смерти Бориса Шаваева, мобилизованного из поселка Звездный в Кабардино-Балкарии. Предварительная причина смерти – тромбоэмболия (закупорка сосуда оторвавшимся тромбом). Накануне мобилизации он прошел медкомиссию и был признан годным к военной службе.
Также 27 сентября стало известно о суициде 44-летнего Егора Назарова из Великого Новгорода. По словам его друзей, причиной стала повестка в армию, которую Назарову вручили накануне.
28 сентября на сборном пункте под Тюменью обнаружили тело одного из мобилизованных. Издание NEFT со ссылкой на источник в правоохранительных органах пишет, что мобилизованный покончил с собой – позже из текста эти подробности были удалены.
2 октября в одной из военных частей Омска умер мобилизованный из Красноярска. Причина его смерти пока не установлена. Его друг, также мобилизованный, позже сообщил, что в части им обоим угрожали из-за конфликта с другими военными.
В тот же день в Новосибирском высшем военном командном училище умер 35-летний Александр Колтун, а 7 октября там же было найдено тело другого мобилизованного «со следами насильственных действий». Сотрудникам военного следственного отдела по Новосибирскому гарнизону запретили давать комментарии журналистам по поводу инцидента.
6 октября в поселке Каменка 28-летний житель Санкт-Петербурга, призванный в рамках «частичной мобилизации», во время учебных стрельб выстрелил в себя из автомата. На следующий день в этом же поселке умерли еще двое мобилизованных. Официальная причина этих смертей – сердечные приступы.
5 октября во время учебных занятий на полигоне в Пензе умер 41-летний местный житель, призванный в рамках мобилизации. По данным «ПензаИнформ», причина смерти – сердечный приступ.
В конце сентября в воинской части на юго-востоке Забайкалья умер мобилизованный мужчина, а в другой части края в Песчанке погибли срочник и мобилизованный.
К 10 октября в учебном центре Минобороны в Свердловской области погибли уже трое мобилизованных. «Один мобилизованный умер от приступа, а другой совершил суицид. Третьего списали и отправили домой, где он сразу умер от цирроза печени», – заявил депутат Госдумы от Свердловской области Максим Иванов.
10 октября стало известно, что в Якутии на сборном пункте мобилизованный молодой человек выпал из окна и разбился насмерть. По предварительным данным, погибший ожидал вместе с другими мобилизованными отправки в военную часть. Он якобы попытался покинуть пункт призыва и решил спуститься со второго этажа здания с помощью веревки из покрывал, но сорвался.
Форум