Госсекретарь США Энтони Блинкен находится с визитом в Центральной Азии. Во вторник он посетил Астану. В среду – Ташкент. О визите Блинкена мы поговорили с политологом Рафаэлем Саттаровым.
– Какая главная цель визита госсекретаря США в Ташкент и зачем последовательные визиты в две центральноазиатские столицы?
– Причины тут, конечно же, различные. Основной акцент – это отговорить от возможности создания зоны свободы от международных санкций для России, стать такой площадкой для обхода санкций российских компаний или банков. Чтобы эти страны, прежде всего Казахстан и Узбекистан, не превратились в своеобразный Ирак для Ирана, когда иранское руководство использует иракские банки и институты для обхода своих санкций. Это, конечно, в первую очередь будет обсуждаться за закрытыми дверями и обсуждалось уже в Казахстане.
Во-вторых, здесь уже были отмечены дежурные фразы со стороны двух дипломатов о том, что отношения развиваются динамично, но на самом деле это очень медленный процесс, и начинает складываться токсичная атмосфера именно в сфере дипломатии. Это не касается экономики, это не касается, допустим, культурно-гуманитарных отношений, но именно в двусторонних отношениях в сфере дипломатии складывается токсичная атмосфера. В чем она заключается: прежде всего узбекские политики в глазах американцев становятся некими лоббистами олигархов России узбекского происхождения, таких как Алишер Усманов и другие. И были случаи, как отмечали западные издания, узбекское руководство просило отменить международные санкции в отношении Алишера Усманова. Конечно, эти моменты не добавляют теплоты в двусторонние отношения.
Во-вторых, есть такое различное отношение к одному и тому же событию, если мы будем говорить о российско-украинской войне, а точнее об агрессии России против Украины. Здесь, конечно, же руководство Казахстана, Узбекистана говорит о любимой своей многовекторности, что это показатель многовекторности – сохранение нейтралитета и менее критическое отношение к политике Кремля. Но для американцев это скорее выглядит как боязнь раздражать кремлевское руководство, то есть в их понимании уже растет убеждение о том, что центральноазиатские государства скорее боятся обидеть Кремль, обидеть Путина, чем международных санкций и каких-то мер со стороны мирового сообщества. И в этом плане, конечно же, Блинкен пытается понять окончательно и отговорить их, отговорить государства Центральной Азии от возможности стать таким обходным путем для международных санкций, и этот риск очень высок.
– Визит Блинкена проходит в годовщину вторжения России в Украину. Как вы думаете, США пытаются также убедить Узбекистан и все другие страны региона, чтобы они выразили четкую позицию по войне в Украине?
– И да, и нет. Они, конечно же, от всех этого требуют, а не только от государств Центральной Азии, они это требуют от государств Африки, Азии. И вообще, Россия тоже не самое центральное место занимает, это международные санкции занимают особое место, но для американцев основная угроза, основной вызов исходят от Китая. И здесь, конечно же, фактор Китая тоже весьма беспокоит американских политиков, и не только американских. Европейские крупные политики тоже говорили, что Европейский союз будет активно вовлекаться в дела Центральной Азии, то есть активно наращивать свои отношения с государствами Центральной Азии, чтобы там не сложилось доминирование Китая. Если так коротко мы будем говорить, фактор геополитики, к сожалению, занимает центральное место в отношениях с Соединенными Штатами, хотя можно было бы говорить и о других сферах, но, к сожалению, сейчас все вернулось ко временам геополитики, и поэтому геополитика занимает особое место.
– Как бы вы могли охарактеризовать внешнюю политику Мирзияева на фоне украинской войны и куда на самом деле движется в этих условиях Узбекистан?
– Оно непонятно, но я полагаю, что узбекское руководство будет все больше и больше поднимать фактор неприсоединения, то есть сохранения нейтралитета, и думаю, это будет занимать особое место. Более того, ожидается визит президента Узбекистана в Азербайджан и его участие в саммите Движения неприсоединения. И я думаю, что узбекская дипломатия скорее будет уходить именно в эту сторону и будет использовать площадку Движения неприсоединения как оправдание своего нейтралитета в украино-российской войне. Для Алиева Движение неприсоединения послужило как дополнительная площадка для разъяснения карабахской проблемы, когда он был в дипломатическом плане полуизолирован в западных странах и тут у него была площадка Движения неприсоединения. И я думаю, что такой же тактике будет следовать и Мирзияев, и руководство страны в целом.
