С Акикатом Калиоллой мы беседуем в небольшой студии в подвале частного детского сада в Алматы. Внутри темноватого помещения – два компьютера для обработки звука и небольшое фортепиано, диван, столик и несколько музыкальных инструментов. Когда я вошел в студию, Акикат исполнял на клавишном инструменте грустную мелодию. Желания играть веселые у него нет. Акиката волнует судьба близких, которые подверглись гонениям в Синьцзяне.
Акикат с 2018 года выступает против политики Пекина по притеснению коренных этносов Синьцзяна. Его борьба началась с участия в митингах незарегистрированной организации «Атажурт», на которых он говорил о страданиях родственников, оставшихся по ту сторону границы. Потом он примкнул к пикетирующим китайское консульство в Алматы людям, которые требуют предоставить информацию о своих родных. Акикат, выходя на протесты, призывает прекратить «геноцид в Синьцзяне» и позволить семьям воссоединиться. Китайские дипломаты ни разу не вышли к участникам пикетов, продолжающихся почти два года.
Акикат Калиолла ездил в столицу, выходил к посольству Китая в Нур-Султане, подавал обращения с просьбой сообщить о судьбе родственников и отпустить их, если они все еще не на свободе. Акикат обращался за помощью и в правительство Казахстана, и в министерство иностранных дел. Казахстанская сторона ограничилась уклончивым ответом, указав, что «не может вмешиваться во внутренние дела Китая».
«Назвал сына Еламанов, чтобы люди в Синьцзяне были живы-здоровы»
Акикат рассказывает, что в марте 2018 года его отца посадили в тюрьму в Синьцзяне, а 63-летняя мать и два младших брата – 35-летний Мукият и 33-летний Парасат – были отправлены в «лагерь перевоспитания». В 2019 году мать и два брата покинули «лагерь», но не обрели свободу – они оказались под домашним арестом. Отец оставался в тюрьме.
В 2020 году, когда в Казахстан с рабочим визитом приехал Майк Помпео, госсекретарь США, Акикат Калиолла в числе других синьцзянских казахов встретился с американским чиновником. Акикат просил помочь его родственникам в Синьцзяне. После этой встречи, по словам Акиката, он на несколько месяцев потерял связь с матерью и братьями. Акикат считает, что китайские власти запретили его близким общаться с ним.
– В июле 2020 года я смог поговорить с семьей. Просто китайские власти дали им возможность поговорить со мной. Они сказали моей матери: «Поговори с Акикатом, твой сын против власти, его используют другие». Кроме того, они уговаривали снять видео, на котором мои родственники должны были опровергнуть мои слова и сказать, что «у них все хорошо», а я говорю неправду. Мама сказала только, что «у них все хорошо», но не сказала ничего обо мне. На следующий день они снова пришли и сказали: «Вчерашнее видео никуда не годится. Вы должны снова выступить и отругать Акиката». Об этом мне рассказали мои родственники. Находясь здесь, я записал выступление матери через WeChat (китайская социальная сеть – Ред.) и выложил фрагмент на YouTube. После этого связь с родственниками оборвалась окончательно, – рассказывает он.
Акикат не знает, живы его мать и братья или нет. От бывших односельчан он услышал, что его отец Калиолла Турсынулы умер в тюрьме. Знакомый сказал, что пожилого мужчину «похоронили во дворе тюрьмы».
– Я не поверил, когда услышал, что мой отец умер. Думал, что это ложь. «Возможно, Китай преднамеренно распространил ложную информацию, чтобы потом выставить меня лжецом», – подумал я. Расспрашивал всех, и когда убедился в том, что это правда, я 20 дней не ходил домой. Ночевал в студии, плакал здесь. Я не хотел показывать слезы своим детям и семье. Трудно было показывать эмоции пятилетней дочери Тамаше и трехлетнему сыну Еламану. Мой отец так и не узнал, что у него родился внук Еламан. Я месяц после рождения сына не давал ему имени. Думал, что отец выйдет из тюрьмы и сам даст имя внуку. Потом назвал его Еламаном. Знаете почему? Хотел, чтобы на той стороне границы люди жили в здравии. Назвал Еламаном («ел» в переводе с казахского означает «народ», «аман» – «здоровый», «благополучный» – Ред.), чтобы люди в Синьцзяне были живы-здоровы, – говорит он.
Акикат вспоминает, что отец, работавший рядовым клерком уездного Дома культуры в Дурбульджине, всегда выступал «за справедливость».
– Мой отец заступался за тех, кто сталкивался с несправедливостью, и часто критиковал местную коррупцию. Он также обращался с письмом к лидеру Китая Си Цзиньпину. Такое поведение отца не понравилось местным чиновникам. Они дали волю своему гневу и отомстили ему, – считает он.
Акикат говорит, что его брат Мукият был частным предпринимателем, а Парасат – профессиональным музыкантом, который получил образование в Пекине. Акикату трудно сдержать слезы, когда он вспоминает о близких.
– Мой покойный отец своего первенца назвал Акикатом («истина»), второго сына Мукиятом («внимательный»), третьего сына Парасатом («рассудительный»). Судя по нашим именам, у него была своя правда, которую я не понимал, до которой не мог докопаться, которую он искал, – говорит он.
Предстоящая встреча Токаева и Си Цзиньпина и робкие надежды Акиката
Музыкант много времени проводит в студии. Три раза в неделю – по понедельникам, средам и пятницам – он выходит на пикеты к китайскому консульству. Люди протестуют у диппредставительства почти 600 дней. Акиката несколько раз штрафовали за участие в пикете, обвиняли в «нарушении закона о мирных митингах».
Акикат знает о предстоящем визите главы Китая Си Цзиньпина в Казахстан (ожидается, что он прибудет 14 сентября). И опасается, что выходящих на пикеты перед консульством людей могут отправить под арест в преддверии приезда китайского политика.
5 сентября Акикат вместе с группой казахов из Синьцзяна, которые, как и он, тщетно пытаются найти информацию о близких в Китае, отправился в парк, чтобы записать обращение к президенту Казахстана Касым-Жомарту Токаеву. В обращении люди просят Токаева поднять вопрос о казахах в Синьцзяне на встрече с Си Цзиньпином.
– Возможно, власти слышат о нашей проблеме. Поэтому на этот раз мы возлагаем большие надежды на президента Казахстана. Передайте нашу просьбу председателю Коммунистической партии Китая Си Цзиньпину, – сказал Акикат, обращаясь к президенту Токаеву, на встрече в парке.
«Самое сложное – забыть о трагедии отца, который похоронен без заупокойной молитвы»
В последние месяцы у Акиката проявились проблемы со здоровье – подводит сердце. Из-за стресса он потерял сон, беспокоится о своих близких. Постоянно думает о покойном отце.
– Зарабатывать деньги, смотреть за детьми и вместе с тем участвовать в акциях протеста перед консульством, подвергаться задержаниям и платить штрафы – это стало для меня рутиной. Не знаю, где похоронен мой отец, мне трудно забыть его трагедию. Его предали земле без заупокойной молитвы. Мне тяжело от того, что я не смог похоронить близкого человека. Тяжело от того, что нет вестей о матери и двух братьях, – говорит музыкант.
Искусство, продолжает он, отошло на второй план, музыка стала лишь средством для выживания. Он хочет лишь одного – добиться освобождения матери и братьев и перевезти их в Казахстан.
– Знаете, за последние четыре года я ни разу не был на тоях. Я не могу праздновать и радоваться, когда мой отец умер в тюрьме от невыносимых пыток и у меня нет возможности получить вести от оставшихся там родственников.
Первые сообщения о притеснениях казахов в Синьцзяне появились в 2017 году. Позже сведения о нарушениях прав коренных народов – о принудительной отправке уйгуров, казахов, кыргызов в «лагеря политического перевоспитания», об изъятии у них паспортов, помещении под так называемые домашние аресты – нашли свое подтверждение в свидетельствах очевидцев, независимых исследованиях и утечке официальных документов китайских властей.
По данным ООН за 2018 год, в «лагерях перевоспитания» в Синьцзяне могло содержаться около миллиона мусульман. Бывшие узники закрытых учреждений в беседах с «Азаттыком» (Казахской редакцией Радио Свобода) рассказали свои истории о пытках в заключении, трудовой эксплуатации, сексуальном насилии.
Западные страны и США подвергают критике политику Пекина в Синьцзяне. Пекин считает это вмешательством в его внутренние дела и утверждает, что проводит работу по дерадикализации и борется с терроризмом.
Казахстан, зависящий от Китая экономически, не делал официальных заявлений относительно проводимой в Синьцзяне политики. Людей, которые выходят на пикеты к китайскому консульству, казахстанская полиция многократно задерживала, суды штрафовали участников акций, отправляли их под административные аресты.
В МИД Казахстана говорят, что заявления членов семей, разделенных границей, рассматриваются «по дипломатическим каналам».
