6 мая американская неправительственная организация Freedom House, занимающаяся исследованием и продвижением демократии, гражданских свобод и прав человека, выпустила свой ежегодный отчет Nations in Transit о ситуации в этой сфере в 29 странах мира, в том числе в Казахстане. В эксклюзивном интервью «Азаттыку» (Казахской редакции Радио Свобода) Майкл Смельцер, соавтор отчета и аналитик Freedom House, рассказал, почему количество демократических стран продолжает уменьшаться, что сделали Казахстан и Узбекистан, чтобы «улучшить» демократические показатели, и какую роль в Центральной Азии играет Китай.
Азаттык: В вашем отчете Nations in Transit – 29 стран. Почему вы решили сфокусироваться именно на них?
Майкл Смельцер: Nations in Transit (NIT – «Страны в переходном периоде». – Ред.) – это единственный региональный ежегодный отчет Freedom House, который отслеживает развитие демократии [в регионе] от Центральной Европы до Центральной Азии. NIT был запущен в 1995 году и сосредоточен на странах, которые недавно вышли из [эпохи] коммунизма. С тех пор сохраняется тот же региональный фокус. Мы думаем, что в оценке развития институтов в странах, которые объединяет схожее наследие, есть определенная ценность.
Азаттык: В отчете говорится, что «в регионе сегодня меньше демократий, чем когда-либо с момента выхода отчета в 1995 году». С каких пор вы заметили эту тенденцию? Каковы ее причины?
Майкл Смельцер: Средний показатель демократии в «транзитных» странах снижался 16 лет подряд. Число демократических стран находится на самом низком уровне за всю историю отчета. За последнее десятилетие число демократий сократилось на треть: с 15 до 10. В то же время число гибридных режимов увеличилось более чем втрое: с трех до 10.
Институты либеральной демократии, которые оценивает Nations in Transit, подвергаются натиску по всем направлениям, и это происходит уже достаточно долгое время. Выборными механизмами во многих странах, которые мы отслеживаем, манипулируют с тем, чтобы неправомерное преимущество получали действующие должностные лица, как это происходит в Венгрии и Албании. Парламенты перестали быть демократическими институтами в Сербии, Болгарии и Грузии. Средства массовой информации и гражданское общество продолжают принимать удары в авторитарных странах Евразии, и также сталкиваются с растущими проблемами в более демократических условиях в Центральной Европе. Одним словом, политические лидеры во всем регионе перестали притворяться, что играют по правилам демократии.
Политические лидеры во всем регионе перестали притворяться, что играют по правилам демократии.
Азаттык: В Казахстане общий процент демократии составляет пять из 100, в Кыргызстане – 16 процентов, в Таджикистане – три процента, в Узбекистане – два процента, а в Туркменистане – ноль. Не могли бы вы в упрощенной форме объяснить, как вы рассчитали эти проценты и какова ваша методология? Весь регион Центральная Азия отнесен к консолидированным авторитарным режимам. Что это означает?
Майкл Смельцер: Начиная с 2003 года Nations in Transit оценивает 29 стран по шкале от одного до семи (семь – самые демократичные, и один – наименее демократичные) по семи категориям: национальное демократическое управление, местное демократическое управление, избирательный процесс, независимые СМИ, гражданское общество, судебная система и ее независимость, а также коррупция.
В отчет Nations in Transit 2020 года все пять государств Центральной Азии классифицируются как консолидированные авторитарные (КА) режимы. Согласно нашей методологии, КА-режимы характеризуются как «закрытые общества, в которых диктаторы предотвращают политическую конкуренцию и плюрализм, несут ответственность за повсеместные нарушения основных политических, гражданских прав и прав человека». В КА[-режимах] власть чрезмерно централизована, часто персонализирована, а выборы проводятся для укрепления власти диктаторов. Национальные и местные органы власти не являются ни демократическими, ни подотчетными народу. Гражданское общество регулярно сталкивается с чрезмерными ограничениями и репрессиями со стороны властей, а свобода выражения мнений подавляется.
Азаттык: В докладе упоминается, что Нурсултан Назарбаев «готовил свою [старшую] дочь» как потенциальную преемницу. Последние новости [об отставке Дариги Назарбаевой с должности спикера сената] изменили эту динамику. Что вы думаете об этом сейчас?
Майкл Смельцер: Вопрос для Freedom House и Nations in Transit состоит в том, что это означает в плане перехода Казахстана к более демократическим институтам. Наш комментарий о планах по автократической преемственности и положении Назарбаевой как следующей в очереди демонстрировал пример слабых институтов национального демократического управления и избирательного процесса в Казахстане и других странах, описанных в Nations in Transit. Мы будем отслеживать, означает ли отставка Назарбаевой с должности председателя сената, что будущие выборы лидеров в Казахстане станут более открытыми, справедливыми и свободными.
Азаттык: В докладе обсуждается влияние Китая и его так называемая «долговая дипломатия». Можете ли вы рассказать о роли Китая в Центральной Азии, в частности о своих выводах относительно технологий слежки и возможностях Коммунистической партии распространять прокитайский нарратив через медиа?
Одна тревожная тенденция — это геополитический сдвиг, в котором на смену демократическому консенсусу пришло соперничество держав.
Майкл Смельцер: Одна тревожная тенденция, которую мы определили в нашем докладе, – это геополитический сдвиг, происходящий на фоне разрушающегося глобального порядка, в котором на смену демократическому консенсусу пришло соперничество держав. Китай, в частности, все активнее использует институциональные слабости [других стран], проникая в коррумпированные политические и экономические структуры. В нашем исследовании влияния Китая в Центральной Азии мы сосредоточились на двух методах, а именно: на импорте технологий слежки, особенно через соглашения о [программе] Safe City («Безопасный город». – Ред.) и похожих проектах, а также на так называемой «долговой дипломатии». Мы видим участие [китайской телекоммуникационной компании] Huawei в системе мониторинга движения транспорта в Узбекистане. Китаю также принадлежит значительная часть внешнего долга Таджикистана и Кыргызстана.
Азаттык: Демократические показатели Казахстана незначительно улучшились – с 1,29 в 2019 году до 1,32. Небольшие улучшения мы видим в Узбекистане – с 1,11 до 1,14. Показатели демократии в остальных странах Центральной Азии снизились. Что сделали Казахстан и Узбекистан, чтобы улучшить свои позиции?
Майкл Смельцер: Freedom House в конечном итоге решила прибавить по одному баллу Казахстану и Узбекистану. В Казахстане наши аналитики отметили относительное открытие гражданского пространства, в том числе первую с 2007 года санкционированную властями акцию протеста; появление нового разнообразного класса гражданских активистов и невмешательство полиции в некоторые протесты, формально не санкционированные властями. Что касается Узбекистана, наша команда улучшила показатель уровня коррупции [в стране] из-за усилий по снижению уровня мелкой коррупции, особенно среди государственных служащих.
Мы поддерживаем введение точечных санкций против лиц, причастных к нарушениям прав человека.
Азаттык: Какие рекомендации особенно ценны для Центральной Азии?
Майкл Смельцер: Чтобы поддержать процветание демократических институтов во всем мире, нам необходимо укреплять и защищать основные ценности и сделать все возможное, чтобы не допустить манипуляций со стороны авторитарных игроков. В частности, в Центральной Азии важно предпринять шаги по предотвращению роста коррупции, в том числе активизации борьбы против клептократии. Также важно ограничить злонамеренное влияние авторитаризма – мы поддерживаем введение точечных санкций против лиц, причастных к нарушениям прав человека.
Беседовала Айгерим Толеухан
