В Ингушетии завершилось расследование в отношении 23-летней уроженки региона Лейлы Гатагажевой, которую обвиняют в участии в «Исламском государстве». Ранее Верховный суд Ингушетии отправил обвиняемую в СИЗО – третий раз за прошедший год. На данный момент она арестована до 25 мая.
Гатагажева родилась в Ингушетии в 2001 году, в подростковом возрасте мать увезла ее в Сирию на подконтрольную так называемому «Исламскому государству» территорию. Эта группировка признана террористической во многих странах мира. Несмотря на то что Лейла уже отсидела срок в иракской тюрьме по схожей статье, теперь ее пытаются посадить в тюрьму в России.
Настоящее Время рассказывает подробности дела Лейлы Гатагажевой.
Увезли ребенком
Лейла родилась в Ингушетии в 2001 году. В 2014 году ее дядя уехал в Сирию, чтобы вступить в ряды так называемого «Исламского государства», с собой он забрал свою семью, а также мать Лейлы и ее четверых детей. На тот момент самой Лейле Гатагажевой было 13 лет. Ее бабушка Лизхан Садакиева рассказывала в 2023 году «Кавказ.Реалиям», что никто больше из семьи не знал о том, что они планировали уезжать:
«Нам они ничего не сказали. В один прекрасный день просто перестали отвечать на звонки. Мой муж спешно сорвался из Ингушетии в Майкоп, где они на тот момент проживали, но соседи сказали, что мои взрослые дети уехали минувшей ночью и своих детей тоже забрали с собой. Позже они связались с нами и сообщили, что поехали в Сирию учиться исламу», – вспоминала Лизхан.
После того как глава «ИГ» Абу Бакр аль-Багдади в 2014 году провозгласил «халифат», на территорию Сирии и Ирака стали съезжаться тысячи людей со всего мира: кто-то хотел вступить в ряды боевиков, кто-то – жить по исламским законам.
В Сирии вскоре после приезда несовершеннолетнюю Лейлу выдали замуж за боевика «ИГ». С его стороны она подвергалась сексуализированному насилию. «В 14 лет она родила первого ребенка, а в 15 – второго. Они жили ужасно: в нищете и без условий. Она мужа почти не видела – он воевал», – рассказывала бабушка девушки. Кроме того, мать боевика парализовало, и Лейла была вынуждена ухаживать и за ней.
По словам родственницы, боевика, за которого выдали замуж Лейлу, убили в 2017 году. В том году международная коалиция и армия Ирака усилили бои против членов «Исламского государства», группировка стремительно теряла контроль над территориями и в Сирии, и в Ираке. Тогда же 16-летней Лейле вместе с детьми удалось бежать в Ирак. Там она сдалась местным властям и попросила о помощи.
Власти Ирака судят почти всех людей, которые как-либо были причастны к так называемому «Исламскому государству». Женщинам выносят приговоры за то, что они были женами боевиков, даже несовершеннолетним. Так как Лейле на момент суда не было 18, ее приговорили к пяти с половиной годам лишения свободы по обвинениям в терроризме. Вместе с детьми ее поместили в специальную тюрьму для женщин в Багдаде «Русафа», сейчас в основном в ней содержатся вдовы и родственницы боевиков «ИГ». Свекрови девочки дали 15 лет лишения свободы, но вскоре она умерла в заключении. Что произошло с другими родственниками Лейлы – неизвестно.
Уже из тюрьмы Лейла смогла связаться со своей бабушкой в Ингушетии. «Ужасные условия были в тюрьме, холод, голод, насилие – они почти шесть лет на бетоне спали», – говорила Лизхан Садакиева. Сразу после звонка родственница начала добиваться возвращения в Россию внучки и правнуков. Созданная в Чечне специальная рабочая группа включила Лейлу и ее детей в список на возвращение в 2019 году. В Россию Лейлу экстрадировали летом 2023 года в статусе подозреваемой по уголовному делу. Ее детей отдали под опеку бабушке.
Дело в России
В Ингушетии на Лейлу завели уголовное дело в 2019 году и заочно арестовали. Ей предъявили обвинения по статье об организации деятельности террористической организации и участии в ее деятельности (ч. 2 ст. 205.5 УК), а в 2022 году к обвинению добавили статью об участии в незаконном вооруженном формировании на территории другой страны (ч. 2 ст. 208 УК).
По версии следствия, Лейла «добровольно выехала в Сирию» и «участвовала в деятельности МТО «Исламское государство», оказывая террористам медицинскую помощь, готовя пищу, поддерживая в порядке огнестрельное оружие и амуницию террористов». Родные и правозащитники центра «Мемориал» с этой характеристикой не согласны – фактически ее ребенком вывезли из России, а потом удерживали в рабстве.
«В приговоре [иракского] суда нет такого, что она где-то участвовала, кого-то финансировала. Она просто являлась супругой боевика, но по факту, это было рабство, в которое ее отдали родная мать и дядя: она жила взаперти, делала всю работу по дому и была бесправна», – говорили ранее адвокаты девушки журналистам.
В объявлении Лейлы в розыск, которое было опубликовано в 2020 году, также утверждается, что якобы она не предпринимает действий по выходу из террористической организации, а также «активно продолжает идеологическую обработку девушек из России с целью вовлечения их в террористическую деятельность». Но к этому времени Лейла находилась в иракской тюрьме уже три года. Учитывая, что Гатагажева добровольно сдалась властям Ирака и там отбыла свой срок полностью, сторона защиты пытается прекратить дело против нее в России, так как по закону человека не могут судить за одно и то же деяние дважды.
После экстрадиции в Россию девушку сразу поместили в СИЗО Владикавказа. Там она пробыла до декабря 2023-го. В декабре суд принял решение о переводе Гатагажевой под домашний арест. Ее адвокаты рассказывали СМИ, что ее подзащитная расплакалась в зале суда – она впервые попала домой после почти шести лет в заключении.
В начале февраля 2024-го суд Ингушетии исключил из обвинения статью о пособничестве терроризму, теперь Гатагажеву обвиняют только в участии в незаконном вооруженном формировании – по этой статье ей грозит от 8 до 15 лет тюрьмы. Но, несмотря на смягчение обвинения, Лейлу снова отправили в СИЗО. И так повторялось несколько раз. В очередной раз ее отправили из-под домашнего ареста в СИЗО 14 мая. Следствие считает, что Гатагажева может скрыться и «оказать давление на свидетелей», хотя у нее отобрали все паспорта и по правилам содержания под домашним арестом у нее должен быть неснимаемый браслет с GPS-трекером, с помощью которого контролируется любое перемещение.
В то же время, по словам адвокатов, почти за год ареста с обвиняемой почти не проводили следственных мероприятий в рамках расследования ее дела. Однако Гатагажева, как и другие возвращенные в Россию бывшие жены и дети боевиков «ИГ», столкнулась с давлением сотрудников ФСБ.
Как рассказывали адвокаты девушки, Гатагажеву дважды вывозили из СИЗО на допрос без ее защитников. На нее оказывали психологическое давление, чтобы она заключила сделку с правоохранительными органами: дала показания на незнакомых ей людей и отказалась от своих адвокатов в обмен на сокращение срока. На сделку Гатагажева не согласилась.
Обвинение Гатагажевой также строится на показаниях одного засекреченного свидетеля, говорят адвокаты. Защита девушки полагает, что эти показания были взяты при помощи давления у другой возвращенной из Ирака женщины. Как ранее писало Настоящее Время, после возвращения всех вернувшихся силовики вызывают на допросы, следят за ними, в некоторых случаях их судят повторно.
Сторона защиты также рассказывала во время заседаний суда, что у Лейлы ухудшилось состояние здоровья еще в тюрьме в Ираке – и продолжило ухудшаться в СИЗО. Защита настаивает, что ей необходимо лечение, которое невозможно предоставить в условиях содержания под стражей. По словам адвоката, у девушки подозревают туберкулез, поскольку ее ранее содержали в одной камере с больной туберкулезом в открытой форме.
Что происходит с детьми и бывшими женами боевиков «Исламского государства»
По различным оценкам, в период активной деятельности так называемого «Исламского государства» на территорию Сирии и Ирака выехали около 15 тысяч граждан стран бывшего СССР, в основном из России и стран Центральной Азии. По данным Антитеррористического центра СНГ, только в 2015 году в рядах боевиков ИГ могли находиться до пяти тысяч россиян. Член совета по правам человека Чечни Хеда Саратова в 2018 году говорила, что около семи тысяч женщин и детей, вывезенных в Сирию и Ирак боевиками «ИГ», просили о помощи с возвращением в Россию.
После разгрома «ИГ» в Сирии и Ираке в конце 2010-х встал острый вопрос о том, что делать с женами боевиков и детьми, которые родились за время существования группировки, особенно если они иностранные граждане. Сейчас они содержатся в тюрьмах или специальных лагерях. Так, только в одном лагере «Айн-Исса» в Сирии содержалось до 13 тысяч женщин и детей, а в лагере «Аль-Хол» – до 70 тысяч внутренне перемещенных лиц, среди которых также есть бывшие члены семей боевиков.
Правозащитники из Human Rights Watch, которые говорили с родственниками боевиков или самими женщинами, рассказывают, что в «ИГ» в основном роль женщин сводилась исключительно к работе по дому и заботе о детях, многих из них даже не выпускали из домов. Более того, некоторых женщин мужья и партнеры вывозили в Сирию обманом, других боевики захватывали в рабство вместе с территориями. Для некоторых, особенно местных женщин, согласно исследованиям, вступление в «ИГ» было единственной возможностью остаться в живых, особенно на оккупированных боевиками территориях.
В то же время в так называемом «Исламском государстве» состояли женщины, которые полностью разделяли радикальную идеологию группировки и вступали в нее добровольно. Более того, в «ИГ» существовал женский батальон: по данным американской разведки, в нем насчитывали около 100 женщин.
Многие государства сегодня отказываются возвращать таких женщин на родину, а некоторые даже лишают их гражданства. Активнее всего возвращали на родину жен и детей боевиков Индонезия, Казахстан, Кыргызстан и Россия.
В России программу по возвращению женщин и детей, которые находились на территориях под контролем «Исламского государства», из Сирии и Ирака изначально курировали власти Чечни. Ею лично занимались сенатор Зияд Сабсаби, а также бывшая уполномоченная по правам человека региона Хеда Саратова. Под их руководством за это время в Россию вернули около 300 женщин и детей.
Активно программа работала с 2017 года по 2019-й. Позже ее передали под руководство федерального центра, и она оказалась почти заморожена. Правозащитная организация Human Rights Watch призывала власти возобновить программу и активнее заниматься интеграцией детей в общество. В последний раз публично о возвращении в Россию детей и бывших жен боевиков сообщалось в 2022 году. Тогда «гуманитарным спецрейсом» вернули трех девушек, которых родители вывезли в Сирию еще детьми. Представитель главы Чечни в арабских и мусульманских странах Турко Даудов говорил, что только в одной тюрьме в Багдаде оставались как минимум 58 россиянок.
Правозащитники также неоднократно критиковали российские власти за уголовное преследование части женщин, возвращенных из Сирии и Ирака. Во-первых, в некоторых случаях женщины вместе с детьми уже отсидели срок в тюрьмах на территории Ирака и Сирии, а следовательно, не могут быть осужденными за одно и то же деяние дважды. Во-вторых, согласно закону, если человек добровольно «прекратил участие» в вооруженном формировании и ему не предъявлены обвинения в других преступлениях, он освобождается от ответственности.
Тем не менее известно о десятках случаев, когда женщин приговаривали к срокам в России после отбытого наказания в Ираке. В случае если у них есть дети, наказание откладывают до того момента, пока детям не исполнится 14 лет. Существуют и случаи, в которых женщинам давали условные сроки с последующим ограничением свободы.
Несмотря на то что программа по возвращению в Россию действовала несколько лет, систему психологической помощи или реинтеграции в мирную жизнь возвращенных на родину власти так и не разработали. По крайней мере, о ней нет публичной информации, говорят правозащитники. Как именно сейчас живут бывшие жены и дети боевиков, почти неизвестно.
В 2020 году общественная организация «Центр анализа предотвращения конфликтов» выпустила доклад, основанный на разговорах с несколькими возвращенными в Россию женами боевиков или их родственниками. Согласно исследованию, у многих детей тяжелые психологические травмы, связанные с нахождением в зоне постоянных боевых действий и в тюрьме, в некоторых случаях у них есть и физические травмы. Когда их матерей отправляют в тюрьму второй раз уже в России, забота о детях ложится на родственников, которые в силу тяжелой финансовой ситуации не могут оплачивать полноценную психологическую и физическую реабилитацию детей. Опекуны говорят, что изредка им приходила адресная помощь от фондов и муниципалитетов, но регулярных социальных выплат они не получают.
Страны Центральной Азии же за это время смогли вернуть в родные страны более тысячи женщин и детей. Узбекистан начал возвращать своих граждан – жен и детей боевиков – из Сирии и Ирака с 2019 года в рамках гуманитарной операции «Мехр». Возвращенных из горячих точек женщин помещают в оздоровительные учреждения, специалисты оказывают им медицинскую и психологическую помощь, затем трудоустраивают. Детей распределяют по дошкольным учреждениям и общеобразовательным школам. В Казахстане активно ведут программу по интеграции и реабилитации вернувшихся. В специальных центрах сразу же по приезде с ними работают теологи, врачи и психологи, специализирующиеся на ПТСР. В Кыргызстане, как рассказали Настоящему Времени исследователи в Центральной Азии, хотя и существуют реабилитационные центры, большая часть возвращенных живут обособленно, власти не поощряют какие-либо контакты с ними и регулярно вызывают на допросы и проводят обыски.
По состоянию на май 2023 года только в одной иракской тюрьме «Русафа» по обвинению в терроризме содержалось более 600 женщин и около 100 детей из разных государств, включая Россию, страны Центральной Азии, Беларусь, Украину, а также Францию, Турцию, Швецию и Германию. Тогда около 400 из них объявили голодовку из-за невыносимых условий содержания и несправедливых, по их мнению, судебных процессов. Human Rights Watch сообщали, что во многих случаях иностранным гражданкам суды в Ираке выносили суровые приговоры: от 15 лет до пожизненного заключения, в некоторых случаях – смертную казнь, а детей начинают судить за причастность к терроризму с 9 лет. Их обвиняют в незаконном пересечении границы и участии в «ИГ» без учета индивидуальных обстоятельств конкретного человека.
Форум