«Каждый месяц у нас похороны». Как на войне против Украины гибнут представители малых народов России

В России сегодня насчитывается 47 народностей, 40 из них относятся к малочисленным народам Севера, Сибири, Кавказа и Дальнего Востока. Некоторые этносы представлены в буквальном смысле единицами человек: например, кереков осталось всего 23 человека, алюторцев – 96. Но именно представителей коренных народов часто в первую очередь забирали на войну во время «частичной» мобилизации, объявленной Владимиром Путиным в 2022 году.

Проект «Сибирь.Реалии» рассказывает о том, как в войне против Украины гибнут малочисленные народы России.

«Наш район погрузился в траур»

Улаган – одно из самых отдаленных сел Горного Алтая. К Монголии и Тыве оно ближе, чем к райцентру. Вместе с соседним Кош-Агачинским районом Улаган приравнен к Крайнему Северу. Здесь, среди гор в Чуйской долине, всего 55 теплых дней в году, при этом снег можно увидеть даже летом. Зимой нередко бывает ниже минус 45. В немногочисленных гостевых домах даже в июле туристам выдают дрова, чтобы они не замерзли.

Проживающие здесь на пенсию уходят раньше на пять лет, чем остальные россияне. Скотина, как и аил (юрта или шалаш), есть практически у каждой семьи. А вот работа – далеко не у всех. В основном местные жители трудятся в бюджетных организациях или вахтовым методом.

Кош-Агач и Улаган – места компактного проживания теленгитов – коренного малочисленного народа, исповедующего шаманизм. Здесь на любом здании всегда две таблички – на русском языке и на местном диалекте. Именно на нем между собой и общаются сами теленгиты. Русский они используют только в разговорах с приезжими.

Согласно переписи населения 2021 года, теленгитов в России осталось 2730 человек. В 2010-м их было почти 3700.

Когда в 2022 году началась мобилизация, из Кош-Агача призвали 26 человек, 24 из них оказались представителями малочисленного народа. Это вызвало волну возмущения в интернете. Прокуратура, теперь уже экс-глава республики Олег Хорохордин, призывная комиссия пообещали провести проверку. Вскоре военком Республики Алтай Олег Денисенко заявил, что мобилизация была проведена по закону.

«Мы надеялись, что хоть кого-то вернут. Пацаны тогда еще в Новосибирске были. Но нет, все в итоге уехали на войну. На словах говорили, что, мол, просто сбой системы, ошибка произошла. Но ведь за эту ошибку кто-то должен отвечать! Нас мало! На мой взгляд, теленгитов вообще не должны были забирать! А тут почти 90 процентов мобилизованных – теленгиты», – возмущается местный житель Аззат Тондоев.

В поименном списке представителей коренных народов России, погибших в Украине, сегодня числится 25 фамилий теленгитов.

«Наш район погрузился в траур. Каждый месяц у нас похороны. Многие уходят добровольцами. Месяц-два – и возвращаются в цинковом гробу. У многих осталось по трое-четверо детей. Почему идут? У нас не принято задавать вопрос "почему". И это касается не только Украины, а всего, всей жизни вообще. У нас на такие вопросы либо отвечают молчанием, либо – "потому"», – рассказывает местная жительница Айана (имя изменено).

Последние похороны прошли в селе Чибиля Улаганского района 16 июля. Прощались с добровольцем, отцом четырех детей 36-летним Адучы Тадышевым. На войну он пошел в январе этого года, а в июне погиб.

В соседнем Кош-Агаче последние похороны прошли 2 августа – простились с 38-летним Германом Енчиновым. Отец четверых детей в октябре прошлого года заключил контракт с Минобороны. На войне служил водителем.

Только в одной местной школе имени В. И. Чаптынова сейчас уже семь мемориальных табличек с фотографиями тех, кто погиб в Украине. В школе имени Л. И. Тюковой таких четыре.

«Мой одноклассник – Артемий Таханов – погиб. Мы учились вместе до пятого класса, потом его перевели в республиканскую гимназию. Он учился в Томске в университете и работал дорожником. Пошел добровольцем в августе 2022-го, а в октябре погиб. Зачем пошел? А как не пойти? У него папа Афган прошел. Сейчас руководит организацией ветеранов боевых действий в нашем районе. И что, сын с таким папой может спокойно сидеть дома, когда война?», – рассказывает местная жительница (имя скрыто из соображений безопасности).

В Бельтирской школе, где учился погибший, в прошлом году открыли уголок памяти. Сегодня там две фотографии – Артемия Таханова и Амыргы Суразова, оба погибли в Украине. В торжественной обстановке доску открывали отец Артемия Леонид Таханов и ветеран войны в Чечне, дядя Амыргы Алим Суразов.

В местных школах сегодня уделяют особое внимание так называемому «патриотическому воспитанию». Удачей местные жители считают попасть в один из кадетских классов: их учеников государство берет на полное обеспечение, и это хорошее подспорье для многодетных семей. Учителя любят приглашать на уроки бывших военных, в том числе тех, кому удалось вернуться живыми из Украины.

В Улаганской начальной школе в мае этого года прошла встреча школьников 2 «Б» и 3 «В» с участником вторжения в Украину Конуновым Амыром Олеговичем. Проект «Сибирь.Реалии» нашел на сайте Улаганского райсуда три карточки уголовных дел полного тезки этого «героя СВО», согласно которым он был судим за телесные повреждения и угрозы убийством.

«В Улаганском и Кош-Агачском районах, местах компактного проживания теленгитов, очень много смертей. Погибло гораздо больше, не 25. Связано это и с безработицей, и безнадегой. На Алтае один из самых высоких показателей по суициду. Уход на войну тоже своего рода суицид. Только без отрицательных последствий для семьи, наоборот, одни плюсы», – комментирует Амыр Айташев, журналист из Горного Алтая, эмигрировавший из России в 2022 году из-за преследования за «дискредитацию армии».

9 августа в Кош-Агаче простились с очередным земляком. У 35-летнего Кельжана Алпейсова осталось пятеро детей.

«Для малочисленных народов гибель нескольких человек – уже большая трагедия»

На войне гибнут представители практически всех коренных народов России. Так, например, от кузбасской журналистки Натальи Зубковой стало известно, что скончался представитель шорского народа из Кемеровской области Семён Кискоров. Вместе с братом Геннадием он был мобилизован осенью 2022 года. Оба получили ранения в первые месяцы службы.

В декабре 2023-го Семён рассказал, что их с братом заставляют вернуться на передовую, применяя угрозы и пытки. По его словам, командиры избивали подчиненных и привязывали к дереву, требуя деньги, – иначе их отправят на передовую. После публикаций в СМИ командование заставило Семёна и Геннадия отказаться от своих слов. Родные мобилизованных рассказали, что командиры вынудили братьев написать объяснительные о том, что «все это неправда, это украинские солдаты, и все, кто пишут об этом [в СМИ], – тоже украинцы». Больше на связь с журналистами братья не выходили. О судьбе Геннадия ничего не известно.

Сайт «Россия коренных народов» (создан ещё до войны эмигрировавшими представителями КМН) ведет поименный список представителей коренных народов, погибших на войне в Украине. Сейчас в нем почти 400 фамилий с фотографиями, указанием национальности и региона проживания. Согласно этим данным, больше всего из коренных малочисленных народов, живущих на территории РФ, потеряли тувинцы-тоджинцы (не менее 151 человека), ненцы (не менее 74), чукчи (не менее 54).

«В силу разных причин мы пристально можем следить всего за несколькими регионами. Предполагаю, что в реальности по ним цифра примерно в два раза больше. По регионам, которые мы специально не отслеживаем, примерно в 10 раз больше. Думаю, что только представителей коренных малочисленных народов в Украине убито несколько тысяч. Это огромная, сложная работа – установить имена и национальность. Есть фамилии, по которым понятна принадлежность: Эттынкеу и Тнескин – это чукотские. Это легче. А есть регионы южнее (Амурская область, Камчатский край, Сахалин), у многих фамилии русские, русифицированные. И абсолютно невозможно идентифицировать по национальности», – прокомментировал Дмитрий Бережков, представитель Международного комитета коренных народов России, редактор сайта «Россия коренных народов».

«Есть народы, у которых просто несколько сотен человек осталось, – продолжает он. – Там энцев мало (по переписи 2021 года – 201 человек), кереков (по переписи 2021-го – 23 человека). Если потери в войне влияют на крупные этносы в течение десятков поколений и на протяжении огромных сроков, то для малочисленных народов даже гибель нескольких человек – это уже большая трагедия. Если в народе всего 200 человек и два молодых представителя погибли на войне, значит, двух семей уже не будет».

«Сибирь.Реалии»: Некоторые активисты говорят о том, что власти России целенаправленно уничтожают коренные народы. Вы согласны с этим?

Дмитрий Бережков: Что касается вопросов принудительной мобилизации, то у представителей коренных народов просто меньше возможностей отбиться, меньше информации и так далее. Их призывают в армию, и они безропотно идут, не спасаются бегством в другой город или переездом на дачу. И в целом то, что коренных народов больше на войне, связано с бедностью.

Взять, к примеру, Ямал, очень благополучный регион с точки зрения финансов. Процент коренных народов на войне будет превосходить долю некоренного населения. Потому что оленевод Ямала – это самый бедный слой в этом регионе. Люди идут на войну из-за денег, и государство этим пользуется.

Сказывается еще и то, что легче пропагандировать идеи о славном возрождении страны, о величии России, о необходимости вести священную войну среди населения менее образованного. А уровень образования малочисленного народа значительно ниже, чем средний по стране. Коренные народы, как правило, живут охотой. И это также является одной из причин, по которой военкоматы с большим удовольствием и с большим энтузиазмом набирают представителей КМН.

В одном якутском селе, когда была мобилизация, забрали как раз всех охотников. Когда потом спросили у главы администрации, как так получилось, он сказал: они же стрелять умеют, а еще и безработные. Подавать в мобилизационные списки тех, кто работает трактористом или печником в детском саду, – значит ослаблять муниципалитет. Поэтому охотников отдали прямо семьями, несколько братьев одновременно забирали.

«Сибирь.Реалии»: Есть мнение, что данные переписи населения не соответствуют действительности в части коренных малочисленных народов. Вы согласны с подобными оценками?

Дмитрий Бережков: Россия признает коренными малочисленными народами РФ те, численность которых менее 50 тысяч человек. Это был компромисс между представителями самих коренных народов, властью и антропологами в 1990-х годах. По всем ощущениям, по скорости роста рождаемости и так далее, количество ненцев превысило эту цифру по переписи 2021 года. Однако в переписи указана цифра 49 646 человек. И вот мне кажется, что власть просто своим решением ограничила цифру, чтобы оставить ненцев в этом перечне коренных малочисленных народов Севера.

Связано это с тем, что ненцы – самый традиционный народ Севера, который в наибольшем количестве сохранил домашнее оленеводство в первозданном виде. Убирать их из этого списка было бы некрасиво, к тому же Россия – председатель Арктического совета, это было политически невозможно. Но и политически изменять правила этих 50 тысяч, увеличивать список было тоже невозможно, потому что сразу же встает вопрос о включении в этот список, допустим, хакасов. Хотя, я думаю, что хакасов примерно 50 тысяч, карелов еще меньше. Только сама власть может эту статистику дать.

«Война скажется на последующих поколениях»

«Сибирь.Реалии»: С какими еще проблемами сталкиваются сегодня представители коренных народов?

Дмитрий Бережков: Самое страшное – это война и этот призыв в армию. Потому что уходят молодые, уходят сильные мужчины, отцы. Гибель даже единичных представителей того или иного народа – это огромные потери. И это все уже 100 процентов скажется на последующих поколениях.

Вторая проблема, которую я сейчас вижу, – невозможность защищать свои права, которые даже прописаны в российском законодательстве. В одном алтайском селе недавно перекрыли дорогу и не пустили геологическую технику в поселок. И в этих условиях бизнес и коррумпированная власть, которые тесно связаны между собой, всегда будут иметь возможность либо купить, либо не замечать коренное население. Повсеместно мы видим, как уже сейчас представители КМН вынуждены уступать в конфликтах с промышленниками.

Еще одна проблема есть, то ли этическая, то ли политическая. Это использование коренного народа в пропаганде: ансамбли, которые танцуют на мероприятиях с бубном, гуманитарная помощь, которую ассоциации коренных народов возят в Мариуполь.

На международных мероприятиях, например в ООН в Нью-Йорке, представители коренных народов со всего мира обсуждают проблемы, которые стоят перед их народами. Российские же получают подробный инструктаж перед каждым выходом на трибуну от представителя МИД (который очень похож на представителя ФСБ) и говорят о том, что необходимо снять санкции.

Есть еще огромное количество других проблем. Это и язык, который исчезает и который теперь не является обязательным в школах, и на это выделяется меньше денег. Это алкоголизм, плохое здравоохранение.

«Сибирь.Реалии»: В конце июля Минюст включил 55 организаций, занимающихся вопросами коренных народов России, в список экстремистских. На ваш взгляд, как это отразится на дальнейшей судьбе коренных народов?

Дмитрий Бережков: Нашу организацию тоже включили в этот список. С моей точки зрения, это очень-очень негативное событие, которое уже влияет и будет влиять на судьбы конкретных людей. Из-за этого еще больше представителей коренных народов окажутся на войне. И, возможно, в результате этого некоторые народы исчезнут.

Полностью материал можно прочитать на сайте проекта «Сибирь.Реалии»