По мере того, как экономика Китая начинает вновь набирать обороты, оставляя позади худший этап пандемии, доведенные до отчаяния страны Центральной Азии могут обнаружить, что их экономическое и политическое будущее связано с еще более напористым Пекином.
Китай, где на сегодня зарегистрировано относительно небольшое число случаев инфицирования коронавирусом, по-видимому, первая крупная экономика в мире, которая оправилась от разрушительных последствий пандемии.
Но вирус продолжает бушевать в Центральной Азии, где экономика сильно пострадала от значительного падения цен на сырье, сокращения денежных переводов от рабочих-мигрантов и глобального экономического спада, который может привести, по данным Всемирного Банка, к сокращению валового внутреннего продукта в регионе до 5,4 процента к концу года.
В данной ситуации Пекин становится основным источником помощи для Центральной Азии.
– Нет каких-либо признаков того, что пандемия отвлекла Китай от его долгосрочных целей. Пекин по-прежнему видит Китай восходящей к зениту и рассматривает нынешнюю сумятицу из-за вируса как способ достижения этой цели, – сказала Радио Свобода старший научный сотрудник Национального бюро азиатских исследований и бывший советник министерства обороны Франции по стратегическим вопросам в отношениях с Китаем Надеж Роллан.
Китай 16 июля провел первую встречу с министрами иностранных дел всех пяти стран Центральной Азии по видеоконференции. Дискуссия была посвящена сотрудничеству в борьбе с коронавирусом и развитию экономики региона.
Беспрецедентный вызов
Хотя Китай и так долгое время был одним из доминирующих игроков в Центральной Азии, этот узкий формат ознаменовал новый подход Пекина к региону, страны которого отдают предпочтение двусторонним связям или более крупным союзам, таким как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС).
Встреча пришлась на момент, когда Центральная Азия оказалась перед беспрецедентным вызовом в связи с необузданным распространением COVID-19, которое показало, насколько прискорбно состояние здравоохранения в регионе, многократно увеличил нагрузку на экономику и подверг испытаниям международные отношения.
В дополнение к новым путям сотрудничества с Центральной Азией, которые были анонсированы в июле, с начала пандемии Пекин налаживал отношения резонансными гуманитарными и медицинскими миссиями и путем продвижения своих цифровых технологий как способа ограничения распространения вируса.
Китай также задействовал ШОС, чтобы помочь продвинуть свои методы борьбы с COVID-19, и, похоже, намерен еще больше затянуть Евразию в свою орбиту инициативой «Один пояс – один путь» – общий термин для многомиллиардного ключевого элемента внешней политики китайского президента Си Цзиньпина, нацеленного на расширение влияния путем строительства инфраструктуры и инвестиций.
Но пандемия также усиливает более широкие тенденции, которые могут спровоцировать новые потрясения в Центральной Азии. Особенно это касается углубления конфронтации между Китаем и Соединенными Штатами.
Новая холодная война?
В последние несколько месяцев обострилась напряженность по поводу ситуации в Гонконге, Южно-Китайском море, нарушения прав человека в Синьцзяне и давней вялотекущей торговой войны.
Вашингтон также добился успехов в своей кампании, цель которой –вынудить страны запретить технологии, разработанные китайским телекоммуникационным гигантом Huawei, как угрожающие национальной безопасности. В этом месяце Соединенное Королевство объявило о запрете использования Huawei в своих сетях связи пятого поколения (5G), а Франция заявила, что намерена резко ограничить использование китайских технологий в своих собственных сетях.
Эскалация привела к тому, что официальные лица в Пекине и Вашингтоне называют растущую конфронтацию началом новой Холодной войны.
Страны Центральной Азии привыкли балансировать между крупными державами и распределять свои интересы между Пекином, Москвой и Вашингтоном. Но по мере того, как в Центральной Азии начинает проявляться новая реальность с перевесом в пользу Китая, поддерживать прежний баланс может стать все сложней.
– Китайская политика все так же пристрастна по отношению к Соединенным Штатам, и это означает, что регион все чаще рассматривается сквозь эту призму. Страны Центральной Азии никогда не захотят выбирать стороны, но в мире, разделенном надвое, будет трудно подстраховываться. Это означает, что они всегда будут склоняться к китайской орбите, – сказал в интервью Радио Свобода научный сотрудник лондонского Королевского института оборонных исследований Рафаэлло Пантуччи.
Не самые лучшие игры
Новый способ взаимодействия Китая с министрами иностранных дел стран Центральной Азии, представленный 16 июля, – не первая такая договоренность, в рамках которой внешний геополитический игрок взаимодействует с пятью странами.
Подобные договоренности уже существуют с Японией, Южной Кореей, Европейским союзом и США, прибегнувшим к этому формату в феврале во время поездки в регион госсекретаря Майка Помпео.
Именно в ходе этой поездки в Казахстан и Узбекистан Помпео заострил свое внимание на присутствии Китая в Центральной Азии, выразив обеспокоенность по поводу коррупции, возникновения неподъемного долга и злоупотреблений в Синьцзяне, где, по имеющимся сообщениям, китайское правительство заключило более 1 миллиона уйгуров, казахов и других представителей мусульманских групп в лагеря для интернированных.
Но визит в регион государственного секретаря США впервые за пять лет – также продемонстрировал ограничения, с которыми сталкивается Вашингтон в регионе.
Американские интересы и вовлеченность в дела Центральной Азии после распада Советского Союза то нарастали, то убывали, усилившись после вторжения в Афганистан и последовавшими за этим антитеррористическими военными кампаниями. Регион вновь получает больше внимания, так как Вашингтон все чаще рассматривает Китай и Россию как своих двух основных соперников на мировой арене. Несмотря на это, Центральная Азия не является политическим приоритетом для Штатов.
Для сравнения, Си Цзиньпин неоднократно посещал государства с тех пор, как пришел к власти в 2012 году – последний раз в прошлом году, и когда он объявил о запуске программы «Один пояс – один путь» в Казахстане в 2013 году.
С тех пор Китай стал крупнейшим источником финансирования развития в Центральной Азии, поскольку его государственные банки поддерживали дорогостоящие строительные проекты на рискованных рынках, расширяя влияние Пекина и создавая новые возможности для его компаний.
Именно посредством этого механизма Китай стремится извлечь выгоду из хаоса, порожденного пандемией, для достижения своих целей и углубления своего влияния в Центральной Азии и за ее пределами.
Государственные средства массовой информации Китая уже приняли этот вызов. В многочисленных статьях говорится об использовании проекта «Один пояс – один путь» в качестве средства ускорения восстановления мировой экономики.
По словам Надеж Роллан, эта инициатива всегда воспринималась Китаем как средство продвижения своих взглядов и усиления своего влияния в развивающемся мире, а пандемия открывает ему еще большие возможности.
– Это не Холодная война с четко определенными идеологиями и географическими союзами, это больше похоже на очень гибко реагирующие сферы влияния. Китай пока не гонится за глобальной гегемонией, а скорее стремится создать подсистему, в которой у Пекина будет окружение из стран, восприимчивых к его взглядам, – сказала она.
Влияние Китая в Центральной Азии также может возрасти, поскольку Россия – еще один из крупных внешних игроков региона – совершает нелегкий подъем экономики после экономического спада, вызванного пандемией и падением цен на энергоносители.
В последние годы Москва и Пекин стали ближе друг к другу и пытаются поделить сферы влияния в Центральной Азии, но Китай намерен укреплять свои позиции, поскольку готов продолжать расширяться за пределы инфраструктурных проектов в другие сферы.
– В течение многих лет Китай занимался экономическими вопросами, а Россия – вопросами безопасности, но мы все чаще видим, что эти сферы могут пересекаться, и границы между ними начинают стираться, – сказал Радио Свобода эксперт по китайско-центральноазиатским отношениям в Московском Центре Карнеги Темур Умаров.
Ухабистый Шелковый путь
Хотя экономика Китая и начала восстанавливаться после пандемии, темпы остаются неопределенными.
Пекин сталкивается с растущими призывами пересмотреть условия погашения кредитов для транспортных узлов, электростанций и транспортных сообщений, которые выглядят непосильными, так как экономика во всем мире – от Латинской Америки до Африки и Ближнего Востока – переживает сложный период, а глобализация замедляется.
Июньское исследование, проведенное китайским министерством иностранных дел, показало, что 20 процентов проектов «Один пояс – один путь» были «серьезно затронуты» пандемией, еще 30-40 процентов «пострадали отчасти».
Опасения по поводу глобальной рецессии спровоцировали партнеров Китая по-иному взглянуть на жизнеспособность этих проектов в своих странах, что может привести к их пересмотру или даже отмене.
Однако до сих пор ни один из крупных контрактов программы «Один пояс – один путь» не был расторгнут из-за пандемии, эта инициатива слишком важна для Си Цзиньпина – и для Китая – чтобы ее отложили в долгий ящик.
Но то, как Пекин будет справляться с проектами в условиях пандемических проблем во всем мире, станет ключевым испытанием его навыков международной дипломатии.
– Даже до пандемии нарастали опасения по поводу нарастающего долга и коррупции, а финансовая среда в настоящее время все это усугубляет. Я думаю, что мы смотрим на будущее, в котором китайские чиновники будут в основном пересматривать сделки, а не гоняться за новыми, – сказал Радио Свобода директор проекта «Воссоединение Азии» в Центре стратегических и международных исследований Джонатан Хиллман.
Государственные СМИ Китая начали продвигать менее дорогостоящие глобальные инициативы, ориентированные на технологии и здравоохранение, а не на громкие инфраструктурные проекты.
Китай также уже воспользовался этой пандемией, чтобы сосредоточиться на цифровых инициативах, таких как электронные медицина, коммерция, платежи и обучение, и аналитики считают, что китайские компании имеют достаточно возможностей для расширения этих направлений в Центральной Азии.
Более того, несмотря на более осторожный подход к программе «Один пояс – один путь», Китай по-прежнему остается одним из немногих источников финансирования, которое может еще больше приблизить правительства Центральной Азии к Китаю.
– Это возможность для Китая, и они воспользуются ею в своих интересах. Но я не стал бы ожидать такого большого строительства бума, как раньше. Это будет новый этап для Пекина, – сказал Хиллман.
Автор – Рид Стэндиш
Перевела с английского языка Алиса Вальсамаки
