Право на образование девочек и женщин является общепризнанным в более чем 200 странах и территориях, в том числе почти в 50 государствах, где большинство населения составляют мусульмане.
Тем не менее, с тех пор как два года назад в Афганистане к власти вернулась радикально настроенная исламская группировка «Талибан», они запретили девочкам-подросткам посещать школу после шестого класса. В декабре запрет был распространен на обучение женщин в университетах.
Бесчисленные протесты афганцев внутри страны, давление со стороны международного сообщества и лоббирование со стороны мусульманских ученых и священнослужителей не смогли убедить фундаменталистски настроенных талибов вновь открыть школы.
Эксперты расходятся во мнении относительно того, связан ли этот запрет с тем, что интерпретация ислама талибами формируется консервативными пуштунскими племенными обычаями и культурными практиками, или же он обусловлен тем, как исламское вероучение интерпретируется высокопоставленными идеологами «Талибана».
Большинство лидеров талибов – этнические пуштуны, священнослужители мусульмане-сунниты. Многие получили образование в медресе Деобанди в соседнем Пакистане. Деобандизм возник как пуританское движение исламского возрождения в Британской колониальной Индии XIX века. Деобандизм, основанный на постулатах суннитской ханафитской правовой школы, является видным направлением среди исламистов в Афганистане и Пакистане.
Племенные влияния
Сами Юсуфзай, опытный афганский журналист и обозреватель, утверждает, что ограничения талибов в отношении женщин связаны с социальными обычаями и культурными практиками в восточной и южной частях Афганистана.
Большинство лидеров «Талибана» происходят из различных сельских племенных общин пуштунов, расположенных в этих районах, граничащих с Пакистаном.
«Они считают, что место женщины – либо в доме, либо в могиле, – говорит Юсуфзай об основных убеждениях талибов, на которые повлиял статус женщин в семьях священнослужителей и религиозных лидеров в этих пуштунских регионах. – Женщины, живущие в семьях нынешних политиков-талибов, никогда не получали образования и никогда не покидали свои дома. Эти женщины никогда не занимали никаких должностей в правительстве или неправительственных организациях».
Эксперт следит за развитием исламистской группировки с тех пор, как она появилась в 1994 году. Тогда она представляла собой разношерстное ополчение в южной афганской провинции Кандагар.
Юсуфзай говорит, что талибы поддерживают политику, сформированную этим мировоззрением, опираясь на исламские вероучения, поддерживающие такие идеи. По его словам, лидеры «Талибана» ссылаются на высказывания, приписываемые пророку Мухаммеду, которые препятствуют женщинам покидать свои дома.
«Их главное убеждение состоит в том, что девочки, достигшие половой зрелости, не должны покидать дом ни при каких обстоятельствах, – говорит он. – Вот почему они считают, что женщины, уходящие из дома ради образования или работы, обречены на моральное разложение».
В Афганистане, мусульманской стране с населением около 40 миллионов человек, активисты и правозащитники обвиняют «Талибан» в осуществлении «гендерного апартеида», так как талибы отказывают женщинам в образовании, работе, свободе передвижения и решают за женщин, в каком виде им следует появляться на публике.
Большинство мусульман согласны с тем, что ислам позволяет женщинам получать образование. Однако талибы публично заявляют, что предоставят девочкам доступ к образованию только после обеспечения полной гендерной сегрегации и других неопределенных условий.
Почти все афганские средние школы были сегрегированы по половому признаку, а университеты ввели строгое разделение между мужчинами и женщинами после захвата власти талибами.
Сами Юсуфзай отмечает, что в консервативных и традиционных мусульманских сообществах по всему миру некоторые священнослужители также выступают за ограничения на образование, работу и роль женщин в общественной жизни. Но правительства таких стран обычно выступают против таких идей или ограничивают их.
В последние годы Саудовская Аравия, одна из самых консервативных мусульманских стран, где преобладает суннизм, разрешила женщинам водить машину и предоставила им свободу передвижения без опекуна-мужчины. Эти шаги являются частью реформ и стремления к модернизации, проводимых наследным принцем Мухаммедом бин Салманом.
Запрет «Талибана» на образование для женщин вызвал всеобщее осуждение со стороны мусульман во всем мире.
«Запрет талибов на образование женщин основан не на [исламском] законе шариата, а скорее отражает культурные предубеждения, противоречащие учению ислама», – заявил Салам аль-Мараяти, президент Мусульманского совета по общественным связям в США.
Он добавил, что вопреки практике талибов «ислам подчеркивает важность поиска знаний и призывает всех людей, независимо от пола, к получению образования».
Исторический конфликт
Однако исламские ученые и те, кто пытался убедить талибов вновь открыть школы для девочек, предлагают другое объяснение.
Джон Мохаммад Батт, исламский ученый и бывший телеведущий Би-Би-Си, единственный уроженец Запада, окончивший индийскую школу Дар уль-Улум Деобанд, утверждает, что политика талибов в отношении образования девочек обусловлена не племенной культурой, а сформирована вековым конфликтом по поводу современного образования.
«Проблема в том, что образование для девочек в Афганистане и вообще современное образование было введено в Афганистане в соответствии со светской повесткой дня», – говорит он.
В 1920-х годах коалиция консервативно настроенных священнослужителей, племенных и общинных лидеров свергла реформистского короля Амануллу-хана. Он хотел модернизировать Афганистан в светском направлении, по примеру турецкого лидера Кемаля Ататюрка, и отстаивал современное образование и права женщин.
Эта оппозиция современности и секуляризму продолжалась, и консервативные священнослужители выступали против образования и работы женщин. Такой подход стал ключевой частью исламистской оппозиции просоветскому афганскому коммунистическому правительству после военного переворота в апреле 1978 года, положившего конец афганской монархии. Моджахеды обвинили коммунистов в распространении безнравственности путем содействия образованию и расширению прав и возможностей женщин.
«Это привело к особой настороженности консервативных кругов Афганистана в отношении образования девочек», – заключает Батт.
«Глубокая идеологическая убежденность»
Обайдулла Бахир, преподаватель политологии в Американском университете Афганистана, принял участие в попытках отмены запрета, проведя с талибами переговоры в прошлом году. Он говорит, что эти усилия провалились, потому что «запрет является вопросом глубокой идеологической убежденности» нынешнего верховного лидера талибов муллы Хайбатуллы Ахундзаде.
По словам Бахира, наиболее видные лидеры «Талибана» учились в пакистанских медресе и, таким образом, были оторваны от деревенской и племенной жизни.
«Они были идеологически обработаны школой мысли Деобанди, так что теперь они навязывают афганскому населению самую строгую версию ислама», – говорит он.
Он также утверждает, что запрет на школы для девочек является преднамеренной политикой, проводимой Ахундзаде, который, по его словам, одобрил книгу «Исламский эмират и его система», написанную главным судьей талибов Абдулой Хакимом Хаккани на арабском языке. В этой книге Хаккани поддерживает маргинальное исламское мнение о том, что наиболее предпочтительным является выбор одной из жен пророка Мухаммеда, Сауда бинт Зама, которая предпочла оставаться дома до самой смерти.
Бахир говорит, что Хаккани игнорирует других своих жен и других спутниц, которые играли активную роль во многих сферах общества и были студентками и учителями мужчин.
«Этого маргинального мнения придерживаются не все лидеры "Талибана", но, кажется, в этом убежден нынешний абсолютный суверен, эмир талибов», – сказал он.
Батт говорит, что даже Хаккани признал принцип, что если есть что-то, что женщины должны делать, то это то, что женщины должны знать.
«Я надеюсь, что в недалеком будущем талибы у власти осознают, что образование для женщин сделает афганских женщин лучшими мусульманками, – надеется он. – Это позволит им внести больший вклад в благосостояние своей страны».
Том Уэст, специальный представитель США по Афганистану, недавно написал в Twitter'е, что афганские женщины должны получать образование и вносить свой вклад в экономику, чтобы помочь своей стране встать на ноги.
«Если в политику будут внесены изменения, то это произойдет потому, что об этом попросили афганцы, а не в результате иностранных запросов», – написал он.
Форум