Известная телеведущая «Узбекистан 24» Мавжуда Мирзаева рассказала о работе государственного канала. В частности, она сообщила о нескольких случаях цензуры.
«Цензура все еще есть»
«К сожалению, в узбекском телевидении сегодня есть сильная цензура.Мы работаем по старой системе, ничего невозможно изменить. Президент требует, чтобы мы работали быстро и оперативно, но подготовленные материалы проверяют несколько человек. Если эти проверяющие чем-то заняты, то материалы теряют актуальность. Мы говорим о свободе слова, но цензура все еще есть».
«Мы врем»
«[Если инвестор говорит], что в каком-то месте он столкнулся с проблемами и что нужна помощь в решении, мы переводим и озвучиваем как «в Узбекистане проводятся великие реформы, я очень рад этому». Это тоже ведь измена нашей родине?
Мы готовим интервью с многими инвесторами, но мы меняем контекст. Например, если инвестор говорит, что «он сталкивается с проблемами, и они решаются», то мы переводим «я восхищен проводимыми реформами в Узбекистане». Разве это не ложь? Вы думаете, что люди это не знают? Люди следят за интернетом и другими ресурсами. Они знают, что мы врем, и насмехаются над каналом».
«Руководство спросило у меня письмо столичного хокимията»
«Ташкентский городской хокимият начал широкомасштабный проект с инвесторами. Согласно проекту, инвесторам, которые выиграли проекты и утвердили свои бизнес-планы, торжественно должны были вручить разрешительные документы на земли. Я хотела подготовить материал по данному мероприятию, но руководство спросило у меня письмо столичного хокимията. «У вас есть запрос столичного хокимията», – сказали мне. Теперь подумайте сами, я что должна позвонить в хокимият и сказать им, чтобы они отправили мне письмо? Я должна сказать – «Мы хотим осветить ваше мероприятие, отправьте нам письмо»? Разве это нормально? Даже если я принесу письмо, то его должны утвердить несколько человек в администрации. Пока это все произойдет, мероприятие уже подойдет к концу».
«Лучше уволиться с работы, чем жить с угрызением совести»
«Как человек, как журналист, преданный своей работе, я не боюсь, что меня могут уволить за мои слова. Потому что лучше уволиться с работы, чем всю жизнь жить с угрызениями совести, всю жизнь чувствовать себя виноватой перед зрителями».
