Специалисты предупреждают: убежденные исламисты с боевым опытом потенциально опасны для общества.
Месяц назад Фуркат Ватанов отпраздновал свадьбу. Еще совсем недавно он думал, что этого в его жизни никогда не случится. Год с небольшим назад 24-летнего Ватанова арестовали в Турции: он готовился к переходу через сирийскую границу, где планировал воевать за «ИГ».
По сравнению с традиционной таджикской свадьбой, собирающей сотни гостей – как приглашенных, так и совершено случайных, – Ватанов отпраздновал свое бракосочетание довольно скромно. Сам он объясняет это своей «причастностью» к ИГИЛ – говорит, что большинство друзей с ним порвали, а те, кто продолжает поддерживать связь, стали намного осторожнее.
К таджикским и турецким властям обратился отец Ватанова. Получив летом 2016 года сообщение, в котором сын просил его «благословления на джихад в Сирии», Амриддин Ватанов помчался в Турцию, где – при помощи посольства Таджикистана и турецкой полиции – смог найти сына, готового вот-вот уехать в Сирию.
Ватанова-младшего, который теперь утверждает, что вербовщики ИГИЛ «промыли ему мозги через интернет», тут же взяли под стражу и экстрадировали в Таджикистан по обвинению в наемничестве.
Еще один шанс
«Когда меня арестовали в Сирии, я думал, что жизнь кончена, что оставшиеся мне годы я просижу в тюрьме», – говорит Ватанов. Но таджикские власти дали ему еще один шанс, за что Ватанов им очень благодарен.
В 2015 году в Таджикистане были приняты поправки в Уголовный кодекс, дающие властям возможность предоставлять помилование таджикским боевикам, добровольно отказавшимся от службы в иностранных военных группировках, вернувшимся домой и раскаявшимся в содеянном. Правительство подчеркивает, что амнистией эту меру называть нельзя, потому что она применяется только к тем, кто не принимал непосредственного участия в боевых действиях.
С того момента из Ирака и Сирии вернулись около ста граждан Таджикистана. По данным министерства внутренних дел, общее число граждан страны, воюющих в Ираке и Сирии составляет 1141 человек. Около трехсот человек, по данным ведомства, были убиты.
Помилование, по официальным данным, получили более половины вернувшихся за последние два года с территорий, подконтрольных «ИГ». Остальных приговорили к заключению как наемников.
Помилованные остаются под наблюдением правоохранительных органов, однако закон не препятствует им устраиваться на работу или поступать в вузы и не ограничивает выезд за границу.
Многие бывшие боевики принимают участие в правительственных кампаниях по предотвращению терроризма: выступают перед публикой и дают телеинтервью, живописуя зверства, которые им приходилось наблюдать в Ираке и Сирии.
Истории, которые они рассказывают, практически невозможно проверить. Тем не менее, как показывают многочисленные интервью с вернувшимися, которые они давали Радио «Озоди» (Таджикская редакция Радио Свобода) – часто в присутствии государственных чиновников, связанных с программами дерадикализации, друзей и членов семьи – бывшие сторонники «ИГ» признают, что в какой-то момент поддались пропаганде радикализма, но теперь отвергают идеологию террористической группировки и не примелют методов насильственного джихада.
Тем не менее, таджикское общество продолжает относиться к таким людям с подозрением, жалуется бывший перебежчик, который в 2015 году провел в Сирии восемь месяцев и «был вынужден», как он говорит, воевать вместе с боевиками.
«Никто не хочет за меня замуж»
Похожую историю рассказывает и Бободжон Карабоев, 30-летний таксист из города Вахдат на юге Таджикистана. По его словам, он осознал, что сделал «страшную ошибку», когда своими глазами увидел бесчинства, совершаемые боевиками «ИГ».
В 2016 году он добровольно вернулся домой, провел несколько месяцев в тюрьме, где прошел через множество допросов. В итоге с него сняли все обвинения и отпустили на свободу.
Карабоев нашел работу на одном из местных предприятий и отремонтировал родительский дом – в надежде завести собственную семью. «Но никто не хочет за меня замуж», – сокрушается он. Уже несколько семей отвергли его сватовство, потому что, как он выражается, «людям не хочется отдавать дочерей за человека, побывавшего в Сирии».
24-летний Алишер Кодиркулов с женой и двумя маленькими детьми вернулся в родной город Ашт на севере Таджикистана в феврале. На подконтрольных «ИГ» территориях он прожил полтора года, и увиденное там глубоко его травмировало. Теперь, говорит Кодиркулов, он понял, какое это счастье – жить в безопасности вдали от войны и постоянных убийств.
Отправиться на Ближний Восток в поисках лучшей жизни Кодиркулову посоветовал «один чеченец», с которым они познакомились, когда он ездил на заработки в Россию.
Власти в Душанбе ожидают, что военные потери, которые несет «ИГ» в Ираке и Сирии, заставят вернуться домой и других таджиков. У возвращающихся из Сирии и их родственников возможность получить помилование вызывает энтузиазм, но специалисты выражают озабоченность.
«Нужно проводить различие между теми, кому удалось бежать из «ИГ» в прошлом, и теми, кто возвращается домой, потому что террористическую группировку успешно выдавливают из Ирака и Сирии. «ИГ» терпит поражение за поражением, боевикам ничего не остается, как бежать», – говорит Фаридун Ходизода, политолог и специалист по религиозным конфликтам. По его мнению, убежденные исламисты с боевым опытом представляют потенциальную опасность для общества.
Реабилитация и примирение
В Таджикистане накоплен немалый опыт в деле реабилитации бывших боевиков, напоминает Ходизода, ссылаясь на работу по преодолению последствий пятилетней гражданской войны между правительственными силами и исламской оппозицией, разразившейся сразу после провозглашения независимости Таджикистана в 1991 году.
Тогда благодаря активной примирительной деятельности властям удалось разоружить и вернуть к мирной жизни тысячи бывших боевиков, воевавших по обе стороны конфликта.
Таджикские власти настаивают, что не предоставляют помилования бывшим боевикам «ИГ», добровольно взявшимся за оружие. Совсем недавно суд приговорил бывшего боевика «ИГ» Махмада Махмадиева к 13 годам заключения, и семья заявила, что не будет обжаловать этот приговор. По сообщениям агентств, 26-летний Махмадиев, фельдшер по образованию, признал, что работал в госпитале «ИГ» в Сирии. В декабре 2016 года он был арестован турецкими военными на севере Сирии и экстрадирован в Таджикистан.
Семья Ватановых счастлива тем, как сложилась судьба их сына. «Он полностью изменился», – говорит о сыне Амриддин Ватанов. Теперь это добрый нормальный человек – полная противоположность фанатику, который «звал всех окружающих отступниками и неверными».
Перемена, впрочем, далась нелегко: пришлось проявить терпение, обратиться к психологам, много беседовать друг с другом.
Теперь родители надеются, что Фуркат сосредоточится на семейной жизни и забудет свое исламистское прошлое как страшный сон.
