В Москве или Московской области, возможно, действует тайная тюрьма, в которой содержат и пытают подозреваемых в терроризме, в том числе иностранцев, до официального задержания и предъявления обвинений.
О существовании такого объекта сообщают, со слов своих подзащитных, адвокаты Дмитрий и Ольга Динзе, представляющие интересы уроженцев Кыргызстана, братьев Акрама и Аброра Азимовых, обвиняемых по делу о теракте в метрополитене Санкт-Петербурга в апреле 2017 года. Они обратились с заявлением в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить информацию о «секретной тюрьме» Федеральной службы безопасности России.
3 апреля в вагоне метро Петербурга произошел взрыв, погибли 14 человек, около 50 были ранены. Всего по делу об этом теракте задержаны не менее 10 человек. Следствие считает, что сам взрыв был совершен террористом-смертником Акбаржоном Джалиловым, 22-летним уроженцем Кыргызстана с российским гражданством. А организатором нападения и наставником Джалилова, по данным российских спецслужб, является 27-летний Аброр Азимов, также родившийся в Кыргызстане. Он был задержан якобы 17 апреля и сперва признал вину, но на следующий день отказался от показаний. «Против ареста я не возражаю. То, что я причастен к взрыву, – я этого не говорил. Мое участие есть, но не прямое», – заявил Аброр Азимов в Басманном суде Москвы 18 апреля 2017 года.
19 апреля ФСБ задержала его старшего брата Акрама Азимова, который, по мнению следствия, получил деньги на подготовку теракта в Турции от участника неназванной пока международной террористической организации и потом перевел их исполнителю в Петербурге.
Обстоятельства, при которых были задержаны братья Азимовы, и все их показания требуют как минимум тщательной проверки – убеждены адвокаты Дмитрий и Ольга Динзе. 24 июля стало известно, что Аброр Азимов подал жалобу в Главное военное следственное управление на пытки в период с 4 по 17 апреля в «секретной тюрьме» ФСБ. По его словам, она находится к юго-западу от Москвы. Аброр Азимов говорит, что его схватили 4 апреля в Подмосковье, надели мешок на голову и отвезли в неизвестный подвал, где рядом располагались камеры. Его избивали и пытали электротоком две недели, требуя признаний, угрожали, заставляли «учить показания и роль преступника» и лишь потом, 17 апреля, постановочно задержали официально, с видеосъемкой, у железной дороги в Одинцовском районе Московской области, причем при этом силой заставили оставить свои отпечатки пальцев на якобы найденном при нем пистолете Макарова.
Адвокаты говорят, что на этом «объекте» также содержался Акрам Азимов, которого 15 апреля этого года схватили в больнице на родине офицеры кыргызстанских спецслужб. А ФСБ России заявила о задержании Акрама 19 апреля. Четыре дня между этими датами он также, по его словам, подвергался пыткам в «секретной тюрьме» ФСБ. Как рассказывает адвокат Ольга Динзе, Акрама Азимова привезли на «объект» в наручниках прямо из московского аэропорта Домодедово. За четыре дня, проведенных в камере, ему дали лишь пол-литра воды и одну тарелку с картошкой. Акрам перенес такие же пытки, как и его младший брат. В ходе допросов он слышал за стеной крики других людей, в том числе и брата Аброра. Последующее официальное задержание Акрама, как он сам утверждает, проходило по примерно схожему сценарию: его высадили из машины и велели ждать «процесса». В сумке Акрама Азимова оперативники нашли боевую гранату с отпечатками, которую его ранее угрозами заставили подержать в руке.
О существовании «секретной тюрьмы» ФСБ 24 июля также сообщил журналист РБК Илья Рождественский. По его словам, руководство его холдинга отказалось публиковать этот текст, как «попытку оправдать подозреваемых в терроризме», поэтому он вышел на сайте издания Republic. Рождественский заявил, что после отказа публиковать текст он решил уволиться из РБК. Одна из руководителей РБК Елизавета Голикова объяснила отказ публиковать материал Рождественского тем, что холдинг «не видит оснований безоговорочно доверять текстам адвокатских допросов».
21 апреля 2017 года РБК писало о том, что «арестованный по делу о теракте в петербургском метро Акрам Азимов 15 апреля был вывезен из больницы в городе Ош сотрудниками Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) КР». В распоряжении редакции РБК оказалось письмо, подписанное главврачом частной клиники «Хосият» Зиной Каримовой и лечащим врачом Санжарбеком Тохташевым. Подлинность этого письма подтвердил РБК отец арестованных братьев Ахрал Азимов.
Обращение отца задержанных братьев, Ахрала Азимова:
Илья Рождественский подчеркивает, что нашел еще несколько человек, жаловавшихся на похищение и зверские пытки, еще до своего официального задержания, на одном и том же тайном объекте. Причем в их рассказах описания «секретной тюрьмы» ФСБ и применявшихся пыток до деталей совпадают с признаниями братьев Азимовых. Журналист РБК пишет в своем Facebook'е, что негласно факт существования «объекта»ему подтвердили и двое анонимных сотрудников российских спецслужб.
Вот что о деле братьев Азимовых рассказывает в интервью Радио Свобода адвокат Ольга Динзе:
– Дело началось с того, что к нам обратились родственники Аброра и Акрама Азимовых с просьбой оказать помощь. Мы долго не могли вступить в данное уголовное дело, потому что нас всяческими способами – ни следственный изолятор, ни следователь – не допускали к подзащитным. Когда нам удалось к ним попасть, нам стало известно, что мой подзащитный Акрам Азимов (я за него буду говорить) был задержан сотрудниками ГКНБ Кыргызской Республики. После чего под охраной он был доставлен на самолете 15 апреля 2017 года в Москву, где его сняли с трапа самолета, надели на глаза шапку и бросили в автомобиль. После этого единственное, что он видел, – это ступеньки в подвал, где он находился четверо суток. Его жестоко пытали, он находился практически голый на бетонном полу. Его не кормили, не давали воду. Заставляли учить показания, которые он будет потом рассказывать следователю. При неправильных ответах его били током, считая до десяти. Периодически он терял сознание. Его приводили в чувство и снова продолжали пытать. Все пытки сопровождались не только заучиванием показаний, но и угрозами расправы над детьми и женой, которую обещали изнасиловать. Поскольку Акрам знает о таких случаях на своей родине, он, естественно, воспринимал угрозы всерьез.
Все пытки сопровождались не только заучиванием показаний, но и угрозами расправы над детьми и женой, которую обещали изнасиловать
Продержав четверо суток, 19 апреля, Акрама, опять же с завязанными глазами, вывезли куда-то в автомобиле, рассказали, как себя ему вести – что он должен держать руки в карманах, сидеть, молчать. Что к нему подойдут «сотрудники» и заведут его в автомобиль. Это была та самая постановочная съемка, которую мы потом все видели в интернете: как моего подзащитного задерживают на остановке и якобы у него в сумке находится граната. Кроме того, он рассказывал, что был в обуви, которая была на четыре размера больше, которую ему предоставили сотрудники ФСБ. Также часть одежды тоже предоставили они, вместе с сумкой, в которой была граната. После постановочного задержания его посадили в автомобиль, скрепили ему руки наручниками сзади и положили ему в руку гранату, приказав ему ее сжать, чтобы на ней остались отпечатки его пальцев. После этого его доставили в Следственный комитет, где, кроме следователя, уже находились адвокат и переводчик. В присутствии следователя Акрам заявил, что желает пообщаться с адвокатом, но следователь ему запретил, сказав, чтобы он общался с адвокатом при нем. Адвокат все это время молчала, смотрела видеофильмы и шутила с переводчиком. Как рассказывал Акрам, его «показания» уже были напечатаны, когда он пришел. Следователь лишь задал ему какую-то пару уточняющих вопросов. Собственно, сотрудник ФСБ, который сопровождал его к следователю, и пытал Акрама – мой подзащитный узнал его по голосу, манерам и обуви. Этот человек приказал Акраму в присутствии всех вышеуказанных лиц позвонить жене и рассказать, что он якобы сам добровольно приехал в Москву. Акрам жене не дозвонился, и по громкой связи дозвонился до матери. Он начал сообщать ей: «Мама, я сам приехал в Москву». Мать отвечала: «Я тебе не верю». Все это было на русском языке. Этот оперативный сотрудник все это время диктовал ему, что говорить. Соответственно, дальше развивались известные события – его допрашивали и так далее.
– Где сейчас находятся Аброр и Акрам Азимовы и как они себя чувствуют?
– В следственном изоляторе «Лефортово», где они содержатся с момента заключения под стражу. К Акраму продолжают приходить оперативные сотрудники ФСБ. Один из них – тот, который приходил 27 июня и 4 июля, – участвовал в пытках Акрама. После того как мы направили обращение в Генеральную прокуратуру, они к нему начали приходить еще активнее, оказывать на него психологическое давление, угрожать ему расправой над семьей. Как нам стало известно, в этот же период времени, когда поступали угрозы, сотрудники ГКНБ Киргизии пришли к жене Акрама в городе Джалал-Абад и попросили ее написать на русском языке ему всего одно предложение: «Встретимся в раю»… Но, поскольку она не владеет русским языком, соответственно, мать Акрама пояснила им, что она не может написать такую фразу. Они отстали. Мы неоднократно направляли жалобы, а также заявления на имя следователя о том, чтобы он прекратил допуск оперативных сотрудников к подзащитным. Однако следователь в первый раз нам отказал, а на второй раз ответа еще не поступило.
– Вы пытались выяснить, где находится этот тайный объект, секретная тюрьма, о которой рассказывают ведь не только Аброр и Акрам Азимовы, но и другие задержанные?
– Да, мы пытались вычислить это. Судя по времени, в течение которого их возили, и по тому, что они помнят, как их везли, какими звуками это сопровождалось, то эта тюрьма либо находится в районе Теплого Стана (есть там один объект, непонятно какой), либо это Подольск, либо это прямо на Лубянке.
– В расследовании журналиста Ильи Рождественского говорится, что похитители представлялись как вышедшие в отставку сотрудники ФСБ и что они были всегда в гражданской одежде. Получается, действует какой-то эскадрон смерти? Причем уже достаточно давно, потому что о таких задержаниях и об этом странном и страшном месте слухи ходят с 2011 года.
– Они, да, судя по всему, в гражданском всегда ходят. Но один из этих «сотрудников» открывал свое лицо Акраму, заходил к нему в состоянии сильного алкогольного опьянения, с угрозами – и без маски. Как правило, они в масках были, но он заходил без маски и угрожал. Акрам прекрасно помнит, как он выглядит. Да, они уже отставные офицеры, как они поясняли. И то, чем они занимаются, это их гражданский долг – они защищают свою родину от «черных ублюдков», именно так этот человек сказал.
– Есть сведения, что на 90 процентов люди, которых держат в этой «секретной тюрьме» в Москве, либо Подмосковье, – это уроженцы Средней Азии. Что известно вам об этом?
– Насколько нам известно – да. Но стопроцентных доказательств нет.
– У вас еще есть подобные случаи за последнее время в вашей практике?
Они защищают свою родину от "черных ублюдков", именно так этот человек сказал
– Существует такая же практика в Крыму. Точно такие же действия предпринимают сотрудники ФСБ там. Они задерживают людей, несколько суток их пытают (кого-то больше, кого-то меньше) и потом привозят к следователю уже с готовыми показаниями. Но сейчас я не успею об этом рассказать.
– Вы сейчас все еще ждете ответа от Генеральной прокуратуры?
– Ответа мы до сих пор не получили. Мы получили лишь по сути отписку по заявлению о применении в отношении моего подзащитного пыток. Ответ, в котором сказано о том, что все материалы, вместе с заявлениями Акрама и Аброра Азимовых, переданы в 51-е управление Военно-следственного комитета, – рассказывает Ольга Динзе.
