Впервые за много лет в узбекском театре драмы Кыргызстана обновили костюмы и декорации. Помощь оказали власти Узбекистана. Чиновники долгие годы проблемами театра попросту не интересовались.
Улукбек Тешебаев, проработавший в театре имени Бабура почти 30 лет, говорит, что за все это время единственный узбекский театр в Кыргызстане ни разу не обновлял костюмы и декорации. До тех пор, пока театральный реквизит артистам не подарили узбекские власти.
«Месяц назад мы там побыли десять дней с гастролями. Показывали им «Айколь Манас». Увидев спектакль, они решили, что театру надо помочь. Они предложили совместную постановку: одежда декорации – их, а артисты – наши», – рассказывает заведующий постановочной частью музыкально-драматического театра имени Бабура Улукбек Тешебаев.
Старые, где-то подлатанные и подклеенные костюмы в театре выбрасывать не спешат. К бутафории и декорациям здесь относятся бережно. Из-за любимой работы артистам даже приходится «челночить» – лишь бы продолжать выступать на сцене.
«Приходится подработать, – говорит артистка Хаять Мадрахимова, – например, многие артисты у нас занимаются коммерцией. Я тоже сама нет-нет, да и езжу в Турцию, привожу что-нибудь и продаю. А зарплата действительно очень маленькая. Например, у меня – 5600. Это с высшим образованием, со стажем. Я родилась в этом театре».
Заслуженные артисты получают чуть больше – около $100. Скромные гонорары местную молодежь почему-то не пугают. В театре имени Бабура молодых много, и как настоящие восточные артисты большинство из них мечтают о драматических ролях.
«А вообще, моя любимая роль – сын Манаса в спектакле «Семетей – сын Манаса». Мне кажется она очень подходит мне, – говорит Азиз Арипов. – Я чувствовал себя очень свободно в этом амплуа».
Манас – главный герой легендарного кыргызского эпоса. В узбекском театре время от времени ставят работы кыргызских авторов, а с недавних пор на этих подмостках звучит и русская речь. Борьба за зрителя как-то незаметно привела к тесному сплетению культур – один артист на сцене говорит по-кыргызски, другой отвечает по-узбекски. Даже сейчас, после событий 2010 года, когда на юге республики произошли межэтнические столкновения и погибли сотни людей, искусство здесь особая тема.
«В искусстве не бывает языка, – считает Хаять Мадрахимова, – именно после событий мы ставили «Семетею», и к нам приходили кыргызские студенты и узбекские».
Несмотря на старания артистов, зрители в их театр приходят все реже. В провинции понимают: заядлых театралов осталось не так много, даже в столице.
