В живописной долине Ягноб, которая расположена к северу от Душанбе, живет около 500 человек. Они разбросаны по полупустынным селам в отдаленном районе.
Когда-то в Ягнобе проживало около четырех тысяч человек, но в 1970 году советские власти принудительно перевезли жителей в аграрный Зафарабадский район для выращивания хлопка.
В 1990-х многие вернулись в Ягноб, но затем снова покинули его из-за нехватки работы и тягот повседневной жизни в изолированной горной местности.
По мере сокращения общины жители опасаются, что их древний родной язык – ягнобский, который относится к восточной группе иранских языков, – исчезнет, если власти и сами носители языка не предпримут мер по его сохранению.
Ягнобцы хотят, чтобы их язык был включен в школьную программу для их детей.
Но в долине Ягноб нет школ. Детей отвозят в государственную школу-интернат, расположенную примерно в 40 километрах в городе Анзоб, где они обучаются на государственном таджикском языке.
Многие дети забывают свой родной язык, поскольку проводят весь учебный год вдали от своих родных сел, которые зимой отрезаны от мира из-за сильных снегопадов.
Разрушенное село в долине Ягноб.
«В 1990-х годах в начальной школе [для ягнобских детей] начали преподавать этот язык, и для этого были написаны учебники, – говорит Рустам Рамазони, лингвист, изучающий ягнобский язык. – Обучение языку имело решающее значение, поскольку число носителей языка сократилось».
Но в начале 2000-х годов государство отказалось от этой программы, лишив детей-ягнобцев и без того ограниченного образования, которое они получали на родном языке.
Сельчане, которые говорят на двух языках, используют родной для общения между собой, а в образовании и бизнесе полагаются на таджикский. Их дети растут, говоря на ягнобском языке только до тех пор, пока не пойдут в школу, рассказывают местные жители «Озоди» (Таджикской редакции Радио Свобода).
Дилемма перед молодежью
Старшее поколение ягнобцев вспоминает, как они вернулись из Зафарабадского района в свои заброшенные села, когда правительство прекратило программу переселения в районы, где выращивали хлопок.
Сафарали Бокиеву, жителю села Пискон, было чуть больше 20 лет, когда он решил, что никогда не покинет свой родной край.
«Я вернулся в Ягноб после службы в армии в 1988 году. Женился здесь. У нас семеро детей, – говорит Бокиев. – Мы справляемся, и я не хочу уезжать, потому что [если мы все уедем] наш язык исчезнет».
Но многие другие не хотят оставаться в долине, где нет нормальных дорог, больниц и развлечений.
Мост в долине Ягноб.
В Ягнобе нет работы. Люди в основном занимаются сельским хозяйством, выращиванием картофеля и разведением скота.
Зимой, когда долина отрезана от мира снегом на протяжении почти семи месяцев, люди используют ослов, чтобы добраться до населенных пунктов, если, например, им нужно в больницу.
Фируза Мухаррамова, жительница села Кёрте, мать троих детей, рассказала «Озоди», что родила всех их дома. Не было ни врача, ни акушерки, которые могли бы ей помочь.
Ягноб отключен от электросети. В последние годы жители построили собственные небольшие электростанции, используя водные ресурсы района.
Есть проекты по превращению долины в уникальный туристический центр – даже с несколькими западными волонтерами, помогающими развивать зарождающуюся отрасль. Местные надеются, что такие проекты могут создать рабочие места и привлечь инвестиции в долину.
Но это не препятствует переезду людей, особенно молодежи, в города.
«Мы хотим, чтобы наша молодежь осталась в Ягнобе, потому что наш язык будет утрачен, если они уедут. Наш язык исчезнет, это очевидно, – говорит Бокиев. – Но наши дети не хотят здесь жить».
Села в Ягнобе – это сочетание глинобитных домов и старых заброшенных руин с несколькими современными жилищами, построенными теми, кто решил остаться.
Покинувшие долину признаются, что им тяжело сохранять свой язык вдали от дома.
Женщина собирает высушенный помет домашних животных для растопки печи.
Представители общины ягнобцев в Зафарабадском районе говорят, что они наблюдают, как умирают их язык и культура.
«Если вы пойдете здесь на наши свадьбы, до 95-98 процентов песен – это таджикские песни», – рассказывает Мирзо Рамазонов, житель Зафарабада.
«Мы потеряли большую часть наших традиций с тех пор, как переехали в Зафарабад, – считает ягнобский поэт Саидмурод Холов. – Даже те, кто владеет ягнобским, вставляют в речь таджикские слова и фразы».
Шарофат Шарифова несколько лет назад переехала со своей семьей из Ягноба в Душанбе.
Шарифова говорит, что члены небольшой общины ягнобцев в столице по-прежнему говорят на своем родном языке, но, как она считает, язык исчезнет с уходом старшего поколения.