Радио Свобода поговорило с адвокатом, который помогает российским военным и их родным добиваться защиты своих прав. Жалобы солдат свидетельствуют об истощении людских ресурсов в армии и говорят о неспособности российских властей обеспечить участников «специальной военной операции» положенным денежным довольствием и социальной помощью.
С начала российского вторжения в Украину в социальных сетях появилось несколько сообществ, в которых военные могут анонимно или от своего имени рассказать о проблемах, с которыми они сталкиваются из-за участия в «специальной военной операции», и попросить помощи у юристов. Жалобы отражают плачевную ситуацию в российской армии, о которой можно судить и по другим источникам. Многие российские солдаты за полгода войны ни разу не побывали на ротации, выплаты «боевых» задерживаются, добровольцы «боевого армейского резерва», подписавшие контракт с загадочным «управлением», оказываются лишены компенсаций за ранения. Как и те, кому не повезло быть раненым в Крыму или в Белгородской области – российские власти не считают эти территории местом проведения «СВО», хотя взрывы и обстрелы случаются и там.
Иногда сообщества, в которых юристы предлагают военнослужащим помощь, блокируются администрациями соцсетей, некоторым юристам угрожают. «Анонимно мне прилетают угрозы, «мы написали на тебя жалобу в ФСБ, в прокуратуру, готовься прийти, тебя сейчас вызовут, за тобой выехала опергруппа», – рассказывает Радио Свобода московский адвокат Максим Гребенюк, автор Telegram-канала «Военный омбудсмен». В августе 2022 года в Москве суд приговорил к пяти годам лишения свободы за вымогательство Владимира Воронцова, автора телеграм-канала с похожим названием и тематикой, только посвященного проблемам полицейских – «Омбудсмен полиции». Когда я рассказываю Гребенюку, что в свое время брал интервью у Воронцова, он грустно шутит: «Меня теперь тоже посадят?»
На самом деле, у Максима Гребенюка действительно могут возникнуть проблемы из-за его профессиональной деятельности: сейчас он представляет на судебном процессе в Рязани интересы военного, которому за отказ участвовать в «спецоперации» поставили в военный билет штамп с надписью «склонен к предательству, лжи и обману». По словам адвоката, уже после начала суда представитель командования части, где служил его подзащитный, написал жалобу в военный суд с просьбой привлечь Гребенюка к административной ответственности «за дискредитацию Вооруженных сил РФ».
«Жалоб стало больше»
Максим Гребенюк говорит, что по сравнению с мартом-апрелем, когда он давал первые интервью СМИ, сейчас обращений от российских военных и их родственников он стал получать гораздо больше. «Лидеры»-регионы, откуда поступают обращения, – Кавказ и Дальний Восток.
«Количество обращений увеличилось. Заключено множество адвокатских соглашений. Сейчас я получаю порядка 20-30 сообщений в день, из которых переходят в консультации где-то 5-10. Один-два раза в день заключаем соглашение на оказание конкретной адвокатской помощи. Это не считая консультаций и просто переписок, такого общения тоже очень много. Если вопрос несложный, я стараюсь по возможности консультировать бесплатно», – говорит адвокат. По его словам, сейчас на первом месте – жалобы на невыплаты компенсаций за ранения, контузии и травмы.
«Этот вопрос сейчас лидирующий. Я говорю военнослужащим: у вас сложный случай, нет никаких медицинских документов, давайте обращаться в суд, через суд и медэкспертизу доказывать, что диагноз какой-то был, травма была на спецоперации. После того, как добиваемся восстановления прав, я получаю вознаграждение. Сейчас стало намного больше военнослужащих и членов их семей с такими жалобами».
Владимир Путин встречается в военном госпитале с раненными в Украине российскими военными, 25 мая 2022 года.
Чтобы убедиться в правоте Гребенюка, далеко ходить не надо: в его сообществе в социальной сети «ВКонтакте» жалобы публикуются каждый день.
Утром 16 мая тихое село Майское под Джанкоем проснулось под звуки «хлопков». Как оказалось, детонируют боеприпасы на военном складе, оборудованном российской армией на территории бывшей фермы. Жителей села эвакуировали, въезды в него перекрыли, железнодорожное сообщение между Джанкоем и Керчью было прервано. Министерство обороны заявило об украинской диверсии, в Киеве ответственность за эти и другие «хлопки» в Крыму брать на себя отказались.
«Доброй ночи! Я участник СВО на территории Украины, получивший травму осколком боеприпаса после взрыва в с. Майское (Крым). Положена ли мне президентская выплата? Меня сразу после ранения увезли в гражданскую больницу в г. Джанкой на операцию, после в г. Симферополь, а затем в госпиталь в г. Грозный. О выплате и оформлении справки узнал только по прибытии в г. Грозный. Все врачи говорят, что оформлять справку о ранении надо было в Джанкое, но это была вроде гражданская больница или госпиталь, а из документов они мне дали только выписной эпикриз», – жалуется российский военный в сообществе Гребенюка. Более опытные товарищи в комментариях отвечают ему, что справка большой роли не играет: поскольку ранения он получил в Крыму, который российские власти считают частью России, компенсация ему не положена. С этим вынужден согласиться и Максим Гребенюк.
«Конечно, в данном случае ему будет проблематично получить [компенсацию]. Потому что непонятно, в результате чего он был ранен. Скорее всего, он просто охранял этот склад. Кроме того, имеет значение, является ли его подразделение участником «специальной военной операции». Например, моряков с затонувшего крейсера «Москва» тоже не признали участниками «спецоперации», потому что они не находились в акватории Украины, то есть на ее территории. Потом их задним числом все-таки включили в перечень войсковых частей, которые привлекались к «спецоперации», им выплатили все выплаты – за ранения, за гибель военнослужащих, в тех случаях, где эту гибель признали. Сейчас я вам попробую объяснить. Официальное название СВО звучит так: «Специальная военная операция на территории Украины, ЛНР, ДНР». Но это лишь ее название, это не значит, что ранение обязательно должно быть получено на этой территории. Если часть привлекается к «спецоперации», но в какой-то момент вышла на территорию Белгородской области, где тоже были «прилеты», или стоит в Крыму, то ее солдатам тоже должны быть положены выплаты и социальные гарантии. Но если они не включены в список частей, участвующих в СВО, а ранение получено на территории России, то компенсация, скорее всего, ему не положена», – говорит Максим Гребенюк. По его словам, узнать, включена ли войсковая часть в список участвующих в «специальной военной операции», сложно, но шансы сделать это через адвокатский запрос есть.
С флотом связаны и некоторые другие жалобы, которые военные публикуют в сообществе Гребенюка. В условиях дефицита пехоты российское командование, судя по всему, пытается «заткнуть дыры» на фронте моряками.
«Мужики, бывали ли случаи, когда с кораблей выгоняли на спецоперацию (в ту же пехоту) в принудительном порядке? Мол, или туда, или уволим. Больше интересует северный флот», – пишет 5 сентября в сообществе Гребенюка российский моряк. Правдивость его сообщения косвенно подтверждается и другими источниками: 6 сентября украинский журналист Роман Цимбалюк рассказал в Facebook'е, что, по его данным, командование ВМФ России не может найти людей для формирования экипажа большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко», модернизация которого сейчас завершается в Северодвинске. Причина – основным требованием является подписание документа о готовности участвовать в «специальной военной операции», а из-за массового привлечения моряков к боевым действиям в качестве пехоты люди такие бумаги подписывать боятся.
«Барсики» и вагнеровцы
Куда сговорчивее «добровольцы», в том числе те, кого набирают для участия в войне в российских регионах по программе «БАРС» – «Боевой армейский резерв страны специальный». Они спокойно подписывают пустые бланки «контрактов», не получая даже их копию, а потом обнаруживают для себя, что военнослужащими российское государство их не считает и социальная защита им не положена, как и бонусы для кадровых военных, например льготная ипотека.
«Мне ни один этот «барсик» подписанного контракта пока не показал. Они подписывают пустые бланки контрактов с каким-то «управлением», и к ним никакой экземпляр не возвращается. Сейчас я одному такому «барсу» помогаю, я сейчас сделал запросы в военкомат, в воинскую часть, к которой он там был приписан, чтобы нам выдали контракт и разъяснили их статус. Пока мне этот статус неясен. «БАРС» был создан под патронажем Министерства обороны, но непонятно пока, есть ли у них организация, юридическое лицо какое-то, ИНН, что это вообще за структура, входит она в Минобороны. Скорее всего, они не являются военнослужащими и права на социальные гарантии от государства не имеют», – рассказывает Максим Гребенюк.
По словам Гребенюка, с такой же проблемой сталкиваются и добровольцы, набранные для участия в «специальной военной операции» через «ЧВК Вагнера»:
«Мне также неясен статус так называемой «ЧВК Вагнера», да и не только мне, а очень многим. Недавно ко мне обратилась мать одного «вагнеровца», рассказала, что он погиб в Попасной, а она не получила вообще никаких выплат. Сейчас я направляю адвокатские запросы, пытаюсь разобраться, имеют ли они все-таки какое-то отношение к Минобороны. Если да, тогда им положены социальные гарантии. Если нет, то, скорее всего, нет».
Топоним «Попасная», как говорит Максим Гребенюк, в какой-то момент стал встречаться в жалобах военных очень часто. По географии полученных солдатами ранений можно судить о ходе войны. «После марта были иски в суд о компенсации за ранения под Ирпенем. Потом в какой-то момент стали много писать о травмах и ранениях, полученных под Попасной. Сейчас, впрочем, по поводу Херсона пока никто не обращался», – отвечает адвокат на вопрос о том, замечает ли он по своей работе признаки украинского контрнаступления в Херсонской области Украины.
Военнослужащие «народной милиции ЛНР» в Попасной, 2 июня 2022 года.
Вход рубль, выход – два
Огромный пласт жалоб и вопросов в сообществе «Военный омбудсмен» – от военных, которые разочаровались в «специальной военной операции» и не хотят больше в ней участвовать. Проблема в том, что, как только контрактник заявляет о нежелании воевать, ему прекращают перечислять даже те деньги, которые он уже заработал.
«У мужа закончился контракт. Возвращать домой его не хотят. Как правильно составить обращение в прокуратуру?»
«Пожалуйста, подскажите алгоритм действия как правильно уволиться. Сейчас нахожусь в госпитале, прибуду в часть - начнут отправлять на СВО, а если откажусь, ссылаясь на состояния здоровья, тогда уволят по НУК? («невыполнение невыполнение условий контракта» – РС)»
«Опишите пожалуйста алгоритм действий, если собираются уволить по НУК, в связи с отказом убывать на СВО, что бы полностью обеспечили вещевкой, отпуском»
Как говорит Максим Гребен «специальной военной операции» уже на территории Украины, получить заработанное шансов у него немного. С другой стороны, ни одного уголовного дела против солдат за расторжение контракта пока возбуждено не было.
«Как только они туда прибывают и попадают, например, под обстрел, они могут изменить свое отношение к происходящему и принимают решение отказаться от дальнейшего участия [в СВО]. После того, как они отказываются, они очень сильно поражаются в правах, прямо очень заметно, и военнослужащие, и добровольцы. Имеет значение, в каком месте военнослужащий или доброволец отказывается участвовать в специальной военной операции. Если он находится в пункте постоянной дислокации части, в России, то там просто происходит увольнение по «невыполнению условий контракта». Он нарушает контракт, и к нему применяется мера воздействия в виде досрочного увольнения. Командование, конечно, проводит «работу» с военнослужащими, пытается разъяснить, что за отказ может быть уголовная ответственность, но по состоянию на сегодняшний день за отказ от участия в спецоперации уголовных дел в России нет. А если ты уже оказался на территории Украины, то там отказ может грозить рядом неблагоприятных последствий, таких, о которых много писали СМИ в связи с лагерями в Брянке, Красном Луче, и прочими «подвалами». Бывает, что такие военнослужащие подвергаются незаконному лишению свободы и насилию».
Мужчина на могиле своего сына, погибшего в Украине, Владикавказ, 22 августа 2022 года.
В августе, после многочисленных обращений Гребенюка, лагеря для «отказников» в Красном Луче и других населенных пунктах Донбасса были ликвидированы. Ходили слухи, что «пятисотых» (так на армейском сленге называют отказавшихся участвовать в СВО) в этих лагерях охраняют и избивают бойцы той самой «ЧВК Вагнера».
По словам адвоката, «отказники» обращались к нему за консультацией с самого начала «специальной военной операции». Сейчас таких обращений стало больше, но сказать, связано ли это с неудачами российской армии в Украине, сложно, потому что поток жалоб увеличился в целом.
Почему так много российских военных хотят расторгнуть контракт? Ответ на этот вопрос тоже несложно найти в сообществе «Военный омбудсмен»: российская армия в условиях дефицита кадров воюет «на износ», многие солдаты и офицеры не были на ротации с самого начала вторжения в Украину (о том, как из-за массовых расторжений контрактов и потерь фактически перестала существовать 64-я мотострелковая бригада из Хабаровска, Радио Свобода рассказывало здесь и здесь):
«Скажите пожалуйста, могут ли мужа отправить служить домой из СВО, если есть 2 маленьких детей (3 года, 4 месяца). Год назад переехали в чужой город, до сегодняшнего момента приезжали родители по очереди, помогали с детьми, сейчас я одна с двумя. Может быть есть какие-то привилегии, законы, по которым отца детей можно вернуть домой служить, находится там с февраля», – спрашивает жена военного.
Российские военные под Херсоном, 19 мая 2022 года.
Максим Гребенюк говорит, что законного способа потребовать отпуск у участника «специальной военной операции» нет.
«Это распространенная проблема. К сожалению, я разъясняю членам семей военнослужащих, что какого-то права на ротацию не существует. Есть приказы Министерства обороны о том, что командировка не должна превышать года. Если есть какие-то семейные обстоятельства, кто-то из родственников тяжело болеет, если он многодетный, например, и у него несколько маленьких детей, то военнослужащий может требовать отпуск по семейным обстоятельствам, в том числе на «спецоперации». А если никаких болезней либо льготных оснований для предоставления отпуска в удобное время нет, то только само командование решает, когда заменить военнослужащего. Это исключительно право командира: они, как генералы в известном фильме про Чапаева, «двигают картошки по карте», и они определяют, кому идти в бой, а кому замениться и отдохнуть. Правовыми средствами требовать этого невозможно».