Всемирный уйгурский конгресс – организация, объединяющая этнических уйгуров из разных стран – провел в конце минувшей недели конференцию в Сараево, столице Боснии и Герцеговины. На встречу, которую конгресс называет генеральной ассамблеей, приехали делегаты из 25 стран мира – Центральной Азии, Ближнего Востока, Европы и Северной Америки. Организаторы сообщили о препонах, которые, по их утверждению, чинили китайские власти.
На полях состоявшейся в Сараево встречи «Азаттык» задал вопросы Зумретай Аркин о положении уйгуров в Синьцзяне и о реакции государств на Западе и Востоке к этой проблеме.
«Азаттык»: Почему вы выбрали Боснию местом проведения своей генеральной ассамблеи?
Зумретай Аркин: Одна из причин, по которой мы выбрали Боснию, заключается в том, что страна была свидетелем геноцида. Я бы не сказала, что наши истории напрямую похожи, но есть параллели в истории зверств, преступлений, усилиях по документированию, переходному правосудию, международному правосудию и мерам по привлечению к ответственности. Мы можем использовать это как модель для понимания геноцида уйгуров.
Мы стремимся сотрудничать с местными организациями гражданского общества, а также с выжившими и учеными, чтобы применить к ситуации с уйгурами некоторые уроки, извлеченные из геноцида в Боснии.
Кроме того, у нас был трибунал по уйгурам, который возглавлял Джеффри Найс, главный прокурор в деле Слободана Милошевича.
Я считаю важными усилия по документированию страданий жертв геноцида в Боснии, которые продолжают бороться с проблемами ответственности и поиска останков своих родственников. Окружающее геноцид отрицание тоже остается серьезной проблемой.
Учитывая эти факторы, мы посчитали, что Босния будет идеальным выбором. Кроме того, мы никогда раньше не проводили здесь мероприятий. Босния, страна с мусульманским большинством, сочувствует страданиям других мусульман.
Угрозы и прессинг накануне встречи
«Азаттык»: Вы заявляли, что делегаты получили угрозы, на них давили. Кто вам угрожает и почему?
Зумретай Аркин: После того, как мы объявили в июне о проведении нашей генеральной ассамблеи в Сараево, мы столкнулись со множеством угроз, с клеветническими кампаниями против наших членов и выдвигающихся на высокие должности кандидатов. Китайское правительство угрожает их членам семей. Например, наш коллега, баллотирующийся на пост президента, получал такие угрозы напрямую от китайских властей.
Я и некоторые мои коллеги стали мишенями клеветнических кампаний в интернете с различных аккаунтов.
Мы также получили массовые спам-рассылки от ботов или с китайских аккаунтов. Взломали почту одного из наших коллег, хакеры разослали электронные письма всем нашим международным и уйгурским участникам, в которых утверждалось, что мероприятие откладывается. Они даже использовали подпись нашего бывшего президента для подделки документа.
Китайское посольство угрожало, что не позволит провести мероприятие, запугивало, что устроит автомобильную катастрофу. Оно направило непрошеных гостей из Турции, чтобы сорвать встречу.
(Посол в Сараево не ответил на вопросы «Азаттыка» – Ред.).
«Азаттык»: Как китайское правительство отслеживает ваших участников, которые живут в изгнании в Европе?
Зумретай Аркин: Они используют множество методов для проведения транснациональных репрессий. Этот термин мы часто применяем для описания их тактики. Они используют доверенных лиц, часто через китайские посольства и местных информаторов. В последние годы уйгурская община имеет дело с информаторами – уйгурами, работающими на китайское правительство, которые шпионят за своей собственной общиной. Это способствует изоляции общины и появлению паранойи среди ее членов.
Кроме того, они используют различных агентов, как китайских, так и иностранных. Например, в Бельгии и Германии были случаи, когда люди шпионили в общинах в интересах китайского правительства. Они также используют социальные сети и технологии для цифрового наблюдения.
Кроме того, они могут напрямую связываться с определенными людьми. Полицейские из Китая звонят нам, угрожая последствиями для наших родственников. Они используют явные угрозы, говорят что-то вроде: «Прекратите свою деятельность, подумайте о семье».
Запугивают открыто и безо всякого стеснения, даже в многосторонних организациях. Например, когда я посещала различные конференции, за мной следили китайские дипломаты в ООН, они фотографировали меня.
Можно утверждать, что они используют набор тактик для осуществления контроля и внушения страха.
Разрушение мечетей и лубочная картинка для гостей
«Азаттык»: Какую информацию вы сегодня получаете из Синьцзяна? СМИ публиковали фотографии сноса мечетей. Остались ли мечети в Синьцзяне? Могут ли мусульмане в этой провинции и в Китае в целом свободно исповедовать свою религию?
Зумретай Аркин: Свобода вероисповедания была одним из ключевых аспектов, который крайне ограничен или запрещен в течение последних нескольких лет. С 2014 года китайское правительство приняло ряд законов и распоряжений, направленных на ограничение свободы вероисповедания.
Например, положения о деэкстремизации и закон о борьбе с терроризмом дают очень широкую трактовку терроризма. Это означает, что любая обычная религиозная практика, включая молитву дома, считается преступной деятельностью. Посещение пятничных молитв считается преступлением. Незаконным признано и совершение исламского паломничества, или хаджа.
Ограничения ужесточались годами. Они являются одной из основных причин, по которой с 2017 года три миллиона уйгуров и других тюркских народов были заключены в концентрационные лагеря.
Сегодня ситуация не сильно изменилась. Хотя китайские власти пытаются продвигать более позитивный нарратив, утверждая, что жизнь уйгуров улучшилась и что они живут счастливо, это в основном пропаганда.
За последний год мы видели, как уйгурские танцоры выступают на мероприятиях, организованных властями. Китайское правительство принимает иностранные делегации, особенно из мусульманских стран, показывает разные мечети, чтобы создать впечатление, что к религии в стране относятся толерантно.
Однако, судя по задокументированному нами, реальность совершенно иная. Эти визиты преследуют в первую очередь пропагандистские цели.
Австралийский институт стратегической политики пару лет назад задокументировал: [в Синьцзяне] было снесено не менее 16 тысяч мечетей, около 18 тысяч разрушены частично.
Это очень тревожно. Хотя китайское правительство утверждает, что в регионе большое количество мечетей, реальность такова, что местные жители не могут регулярно посещать молитвы.
В некоторых местах, например в столице, немного больше терпимости, но это в основном из-за внешнего давления и пропагандистских усилий. Как вы упомянули, Китай отрицает эти обвинения.
Молчание стран Центральной Азии и позиция Запада
«Азаттык»: Почему страны Центральной Азии, такие как Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, молчат об уйгурах? По сообщениям, китайские власти притесняют этнических казахов и кыргызов в Синьцзяне.
Зумретай Аркин: Абсолютно верно. Мы осуждаем молчание правительств стран Центральной Азии, потому что, как вы упомянули, в этих лагерях заперты их граждане.
Однако ситуация такова, что правительства этих стран в долгу перед китайским правительством из-за инициативы «Один пояс — один путь», Шанхайской организации сотрудничества и всей инфраструктуры, которую Китай построил в их странах.
Кроме того, китайское правительство оказывает значительное давление на различные страны по всему миру, включая страны Запада и, конечно же, Боснию и Герцеговину.
Можете себе представить уровень давления, которому эти страны подвергаются непосредственно со стороны Китая как соседа. Кроме того, у правительств стран Центральной Азии есть и свои собственные проблемы с правами человека. Они ищут партнера, который поможет им с защитой на международной арене. Приняв сторону Китая, они находят надежного союзника, например, в ООН.
«Азаттык»: Как правительства стран Запада, в частности германские и британские власти, относятся к уйгурам и уйгурскому вопросу, учитывая, что штаб-квартира вашей организации находится в Европе?
Зумретай Аркин: Большинство правительств на Западе, в том числе в Великобритании и Германии, в последние несколько лет оказали большую поддержку. Движение в этих странах сильное, благодаря существующей уйгурской общине, выступающей за свои права. Депутаты парламентов открыто высказывались по этим вопросам и осуждали нарушения прав человека, это оказывает давление на их правительства. Поэтому я бы сказала, что они очень нас поддерживают.
Однако по экономическим причинам они могут сделать лишь ограниченное количество вещей. Например, мы все больше обеспокоены тем, что в Германии экономические интересы затмевают права человека, особенно в автомобильной промышленности. Вопросы, связанные с принудительным трудом, не находят такого решения, которого бы нам хотелось.
Мы продолжаем настаивать на дополнительных мерах, но в целом эти страны могли бы оказать большую поддержку.
Жизнь в атмосфере страха
«Азаттык»: Китай утверждает, что лагеря в Синьцзяне – это центры профессиональной подготовки, которые, по его утверждению, помогают бороться с сепаратизмом, религиозной радикализацией и экстремизмом. Как живут уйгуры в Синьцзяне? Есть ли там работа? Вкладывают ли власти деньги в развитие региона?
Зумретай Аркин: Развивают ли они регион? Да, это факт. Однако они делают это, нарушая права человека. Они произвольно задержали до 3 миллионов человек, заперев их в лагерях. Теперь уйгурских рабочих отправляют на фабрики, где используют принудительный труд. Это навязанный государством принудительный труд. Китайское правительство субсидирует компании, нанимающих людей работать в таких условиях. Если люди отказываются, им грозит наказание в виде тюремного заключения или отправки в лагерь.
В последние годы уйгуры живут в страхе, так как люди начали исчезать. Интернирование началось внезапно, мы потеряли связь с нашими родственниками. У представителей диаспоры нет связи со своими родственникам. Я не общалась со своими родственниками с 2017 года, и у нас вообще нет возможности общения.
Да, они развивают регион, но кто на самом деле выигрывает от этих проектов развития? Китайское правительство и китайцы, а не уйгуры.
Многие наши интеллектуалы и ученые были интернированы или заключены в тюрьмы за свою работу. Некоторые получили длительные сроки по сфабрикованным обвинениям в терроризме или сепаратизме. Уйгуры просто пытаются выжить, но они живут в условиях постоянного страха и тревоги, не зная, когда что-то снова может пойти не так.
Кроме того, регион охвачен массовой слежкой. В 2016 году были установлены настоящие контрольно-пропускные пункты, но с годами их убрали. Вместо этого всех уйгуров заставили загружать приложение под названием Integrated Joint Operationative Platform, которое собирает обширные данные о них. Их ежедневные привычки, потребление электроэнергии, воды – все детально отслеживается, чтобы лучше контролировать и предотвращать любое инакомыслие. Они задерживали и запирали людей в лагерях в качестве превентивной меры, что незаконно с точки зрения международного права.
Исчезновение депортированных уйгуров
«Азаттык»: Центральная и Южная Азия раньше были регионами, куда бежали уйгуры. Но ситуация изменилась. Куда уйгуры могут отправиться сегодня, и какие страны являются наиболее опасными для уйгурских активистов из-за соглашений об экстрадиции?
Зумретай Аркин: Последний значительный поток беженцев из региона был до 2017 года. Когда репрессии усилились, ни один уйгур не мог уехать, потому что все их паспорта были изъяты. В настоящее время потока беженцев оттуда нет. Однако уйгурские беженцы из Турции и других третьих стран теперь ищут убежища или безопасного убежища в Европе, Северной Америке и Турции.
Однако даже Турция стала рискованным местом из-за китайского влияния и давления, что побуждает многих живущих там уйгуров искать убежища в Европе.
«Азаттык»: Институт Киссинджера по Китаю при Центре Вильсона опубликовал исследование, в котором задокументировано более пяти тысяч фактов запугивания уйгуров и более тысячи случаев задержания, депортации и более 400 случаев экстрадиции в Китай с 1997 по начало 2022 года. Что происходит с уйгурами, которых экстрадируют в Китай?
Зумретай Аркин: Они сталкиваются с рядом угроз, включая пытки, исчезновения, произвольные задержания и тюремное заключение. Как только они исчезают, мы теряем с ними все контакты.
Мы задокументировали множество случаев депортации уйгуров египетскими властями, например, в 2017 году, когда правительство Египта по просьбе Китая выдало уйгурских студентов, обучавшихся в Каире. С тех пор мы ничего о них не слышали; мы потеряли связь и не знаем их местонахождение, потому что Китай не предоставляет эту информацию.
Похожие случаи произошли в Юго-Восточной Азии в период с 2015 по 2016 год. Правительства Камбоджи, Таиланда, Индонезии и Малайзии депортировали уйгуров, связь с ними впоследствии оборвалась. Вот почему в некоторых странах, включая Германию и Швецию, действуют моратории на депортацию уйгурских беженцев в Китай.
Благодаря информационным усилиям уйгурских организаций правительства стран Запада теперь, как правило, защищают уйгурских беженцев и предоставляют им убежище. После случаев депортации мы совершенно не знаем, что происходит с высланными, и можем только догадываться о худшем.
Форум