В столице Узбекистана выявлен полный беспредел: с помощью милицейских «подстав» и преступных судейских решений происходит беспрецедентное ограбление людей, сдающих дома и квартиры в аренду. Уже известно о десятках подобных случаев, но счет, судя по всему идет на сотни. Масштабы происходящего столь велики, а действия «силовых» структур столь согласованны, что места для сомнений не остается: конфискации негласно санкционированы самими властями либо целенаправленно ими покрываются. Об этом повествуют сразу несколько изданий.
Отъем собственности на потоке
Kommersant.uz сообщает об обращении в редакцию группы граждан, квартиры которых были конфискованы в пользу государства без их ведома под предлогом содержания притона. Квартиры во всех случаях рассматривались как орудие преступления. При этом ни одного из их владельцев не уведомили о том, что его жилье фигурирует в уголовном процессе и попадает под судебный запрет.
Вот что рассказал изданию Владимир Арьков, один из пострадавших:
«Летом 2015 года мы сдали квартиру Абралову Б., он не является ни нашим родственником, ни знакомым, нашел нас по объявлению. В августе 2015 года он вернул нам ключи, сказал, что не будет больше снимать у нас жилье, больше мы его не видели. Нашли других жильцов, сдали им квартиру до конца года. В январе 2016 года заключили договор аренды с новыми квартирантами. В апреле 2016-го моя супруга пошла в БТИ, чтобы взять справку о том, что на квартире нет судебного запрета. Там ей сказали, что на квартире запрет. В этот же день в суде ей выдали решение, где написано, что в августе 2015 года Абралов организовал в нашей квартире притон разврата, и квартира была конфискована в пользу хокимията.
Мы наняли адвоката, но это не принесло успеха. Пока ходили по судам, познакомились с такими же пострадавшими, как мы, и стали действовать вместе. Ходили и писали во все инстанции, в ответ везде отказ.
В апреле этого года меня вызвали в РОВД Яккасарайского района и показали решение хокима (главы администрации района – AsiaTerra) о том, что теперь в нашей квартире будет жить сотрудник хокимията, и я должен что-то подписать и отдать ключи, иначе им придется ломать замки».
В августе 2015-го Яккасарайский районный суд наказал Б. Абралова административным штрафом за организацию притона разврата. О конфискации квартиры, в которой было совершено преступление, речи не шло. В декабре 2015 года после протеста прокурора городской суд вынес решение о конфискации. Оба суда проходили без участия владельца квартиры, никакого уведомления или повестки собственник жилья не получал. Фамилия владельца квартиры в судебных решениях не упоминается.
В остальных случаях сценарий был аналогичным, констатирует Kommersant.uz.
В квартире, арендованной физическим лицом, милиционеры находили притон разврата. В ходе уголовного процесса нарушителя привлекали к административной ответственности (штрафу). Через несколько месяцев по протесту прокуратуры дело пересматривалось апелляционным судом и квартира изымалась как орудие преступления без ведома владельца. В одном из случаев собственник недвижимости даже не был в курсе, что квартира сдается, так как находился за рубежом, а съемщиков в жилье пустил его отец. Еще одна женщина, обратившаяся в редакцию, отметила, что судоисполнителя интересовал только вопрос, сколько еще квартир имеется у потерпевшей и в каких районах они расположены.
«Почему преступник отделывается в этой ситуации штрафом, а собственник жилья, который не имеет отношения к совершенному преступлению и даже не фигурирует в деле, теряет квартиру?» – задаются вопросом потерпевшие.
Kommersant.uz обращает внимание на пункт 2 постановления президента «О дополнительных мерах по обеспечению инспекторов по профилактике опорных пунктов органов внутренних дел служебным жильем», в соответствии с которым жилищный фонд для этих целей формируется, в частности, за счет «…обращенных в доход государства квартир». Сопоставить факты не составит труда, резюмирует издание.
Аналогичным образом была отобрана квартира и у другого потерпевшего, Шухрата Сабирова:
«Мы предоставили нашу квартиру знакомому - работнику милиции с семьей, пожить на один месяц. После этого он срочно уехал, а ключи от квартиры передал через своего водителя. Спустя девять месяцев мы узнали, что квартира конфискована как орудие преступления – [для] создания притона разврата. О том, что идет процесс, нам никто не сообщил. Все обращения в суды остались без результата. Обвиняемого в преступлении мы никогда не видели и не знаем. Как он оказался в нашей квартире, тоже неизвестно, а следствию это и неинтересно.
И хотя конфискация квартиры проводилась как [конфискация] орудия создания притона разврата, никто в деле не проходил в качестве лица, оказывающего интимные услуги за вознаграждение. А как можно говорить о притоне разврата без, собственно, разврата?
Из-за отсутствия оповещения мы были лишены возможности законной защиты и вообще участия в деле.
Это можно увидеть и в материалах уголовного дела. Протокол осмотра проводился без нас, нас никто не допрашивал. В показаниях обвиняемого подчеркивается, что хозяина квартиры он не знает. В приговоре суда первой инстанции и определении кассационной инстанции городского суда ничего не говорится про владельца квартиры, будто его не существует. Я считаю, наши права были нарушены. Нас должны были признать гражданскими истцами».
По закону каждому гражданину должна быть предоставлена возможность защиты своих интересов. Однако то, что происходит на практике, противоречит сути и смыслу указа президента «О защите частной собственности и гарантиях прав собственников», отмечает Kommersant.uz.
Издание указывает, что понятие «орудие преступления» было введено в УПК РУз лишь 25 апреля 2016 года. В соответствии с этой поправкой имущество может быть признано орудием преступления или вещественным доказательством, и на такое имущество может быть наложен арест. А, согласно статье 211 УПК РУз, «орудия преступления подлежат конфискации и передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются независимо от их принадлежности».
Однако квартиры были изъяты раньше, чем вступила в силу поправка о признании имущества «орудием преступления», пишет интернет-газета.
Дорогостоящей недвижимости по этой же схеме лишались не только физические, но и юридические лица – законопослушные частные предприниматели. Вот что рассказывает о произошедшем с ним Акмаль Шамшиев, чью собственность, переведенную в нежилой фонд, также конфисковали по статье 131 (Сводничество или содержание притонов):
«Сдавал два офиса в аренду организациям: учебному центру, туристической фирме и адвокатской конторе. Всегда исправно платил налоги. Оказалось, еще в 2016 году квартиры были оформлены как бесхозные и переведены на баланс хокимията. Конфисковали как орудие преступления по статье 131, нашли там притон. Со мной никто не связывался, никто не поставил меня в известность. Об этом я узнал недавно, когда ко мне пришли забрать ключи. При этом в начале 2017 года я получал справку в Главном управлении архитектуры и строительства города Ташкента о том, что квартира принадлежит мне. Говорил об этом судоисполнителям и участковым, мне ответили, что я в деле никто, главное – решение суда. Конфискация в пользу государства была осуществлена по протесту городского прокурора. В тот же день было рассмотрено 15 таких же дел, за несколько минут было принято решение о конфискации».
Елена и Раиса Бессмертных лишились таким образом сразу трех квартир:
«У нашей семьи под статью «Притоносодержание» оформили три квартиры. Ключи от двух квартир находились в распоряжении маклеров, занимавшихся продажей. Пользуясь доверием и болезнью хозяйки, они сдали квартиры посуточно. О том, что в отношении маклеров было заведено уголовное дело по ст. 131 УК РУз, хозяева узнали спустя 10 месяцев, получив извещение суда.
Третья квартира сдавалась официально в посуточную аренду согласно свидетельству о госрегистрации на право предоставления гостиничных услуг, оформленному на семейное предприятие. Арендаторша (как оказалось, подставная), приехала посмотреть квартиру, якобы гостя, прилетевшего из России. На встречу они приехали вдвоем, все устроило, сказали, что арендуют квартиру на сутки и передали свои документы нашему сотруднику для оформления. Оставив гостей в квартире, сотрудник направился с документами в офис, но на выходе из подъезда его задержали сотрудники милиции. Сосед, ставший очевидцем задержания нашего сотрудника, сообщил о случившемся.
Взяв разрешительные документы, мы отправились на место, где уже вовсю орудовали оперативные работники. На наших глазах они скомкали постельное белье, разбросали по полу полотенца и надорванный пакетик презерватива. Один из оперов стал орать, что нашу лицензию и другие документы он порвет и прежде чем открывать гостиницу, нужно было у него разрешение спрашивать и с ним договариваться. Арендаторы заявили, что они сняли квартиру для вступления в половые отношения, и на основании их слов нашего сотрудника обвинили в притоносодержании, несмотря на то, что в ст. 5 закона «О государственном контроле деятельности хозяйствующих субъектов» говорится, что «…все неустранимые противоречия и неясности законодательства… толкуются в пользу субъекта предпринимательской деятельности».
Был суд, обвинение в притоносодержании и решение суда об изъятии собственности доход государства».
«Серийные» квартиросъемщики
О том же самом сообщает и базирующееся за рубежом интернет-издание Центр-1.
К его сотрудникам обратилась жительница Ташкента, у которой хотят отобрать дом под ложным предлогом о содержании притона. Ирада Аллаева (имя и фамилия изменены) несколько лет сдавала в аренду двухэтажный дом на улице Дархан, доставшийся ей в наследство от отца. Но уже два года как дом пустует и выставлен на продажу, чтобы большая семья могла «разделиться». А в мае этого года на него наложили арест.
По версии милиции, летом 2015-го в доме был устроен притон, и квартиросъемщик принуждал малообеспеченных девушек к проституции, что квалифицируется как торговля людьми.
Адвокат Ирады, Сухроб Вахидов рассказал Центру-1, что об аресте дома его клиентка узнала случайно, обратившись за справкой в кадастровую службу. Сейчас они даже не могут найти суд, где рассматривается дело – уже и в прокуратуру обращались. «Я не сдавала дом два года, все деньги от предыдущих арендаторов шли на оплату контрактного обучения дочери», – возмущается собеседница издания.
Накладывать арест на дом Ирады пришли восемь милиционеров вместе с главным подозреваемым – неким Дониёром Юсуповым. Милиция утверждает, что он снимал дома и квартиры под притоны и торговлю людьми. Всего в деле семь эпизодов – столько домов Юсупов якобы снимал под притоны (один из них пока принадлежит Ираде).
Женщина в отчаянии. «У меня уже отобрали квартиру на улице Пушкина несколько лет назад – начальник отдела кадров МВД Юнусходжаев присмотрел ее для своей тещи», – говорит женщина. Она рассказала, как на нее завели уголовное дело без всяких оснований, принудив к продаже квартиры за полцены. «Второй раз я с этим беспределом мириться не буду – этот дом построил мой отец», – говорит она.
По ее мнению, в Ташкенте правоохранителям дали установку конфисковать побольше жилья, особенно у тех, у кого больше одной квартиры или дома. В отобранное жилье селят сотрудников МВД, приехавших в столицу из регионов. «Сейчас в Ташкенте по тысячам квартир идут суды – у людей отбирают последнее, чтобы вселить в них милиционеров, налоговиков или их родственников», – утверждает Ирада.
Центр-1 обращает внимание на распространившиеся в Ташкенте слухи о том, что у участковых есть планы по обнаружению «лишних» квартир.
Опрошенные изданием адвокаты в общих чертах обрисовали схему «развода»: участковые и налоговики составляют списки квартир, которые сдаются или недавно куплены. Как только предыдущий квартирант съезжает, жилплощадь снимает обеспеченный бизнесмен, студент или не вызывающая подозрений семья – часто они просят вселиться без договора или просят отложить его заключение на определенное время. Максимум через месяц-два квартиранты съезжают, затем квартиру опечатывает милиция, а суд конфисковывает ее в пользу государства.
Квартиранты часто оказываются подставными. По-другому этот процесс назвать сложно – Дониёр Юсупов снимал несколько квартир и домов, чтобы организовать в них притоны, и все «орудия преступления» отойдут в пользу государства. Сам же Юсупов отделается штрафом, арестом или лишением свободы до трех лет.
Центр-1 отмечает, что в соцсетях и в ташкентских судах – только и разговоров, что о конфискованных квартирах. Причем, нередко собственники квартир узнают о конфискации случайно, например, готовя документы на продажу жилья.
Так, жительница Ташкента по имени Милена 3 июля пустила на полтора месяца пожить студента без договора, а сама улетела на лечение. По ее возвращении оказалось, что студент сдавал жилье парочкам за деньги. Итог: квартиру конфисковали в пользу хокимията. «Следователь молодой, не сообщает полную картину дела хозяину квартиры, грубит, – возмущается Милена в группе Фейсбука «Юристы и адвокаты Ташкента». – Говорит, у вас же несколько квартир, мол, ничего страшного, если одной лишили, а повестку вы не получили, потому что были за границей».
Житель Ташкента Евгений Власов прошел все судебные инстанции, отстаивая жилье. О том, что его квартира конфискована, он узнал спустя два года – в 2014-м. «В июле 2012-го я дал ключи квартиранту, чтобы он свои вещи завез, пока ждали справку из БТИ. Квартирант прожил у меня всего четыре дня», – описывает он свой случай в сообществе «Потребитель.uz». Его съемщик Сухроб Бабаджанов успел снять 18 (!) квартир в Ташкенте, предъявляя поддельные документы.
После проигрыша в апелляционном и кассационном суде пострадавший готовит документы для обращения в Комитет ООН по правам человека. Власов также отмечает, что виновнику конфискации – арендатору, все вернули, включая машину, а наказали всего двумя годами поселения.
Прибыльный бизнес
Ранее к этой проблеме несколько раз обращался и независимый сайт «Узметроном».
В статье «Золотой ключик» от 31 мая 2016 года, со слов обратившегося в редакцию ташкентца Дмитрия Мишина подробно описывается технология ограбления, по мнению издания, разработанная в структурах МВД Узбекистана.
В соответствии с ней подставное лицо, связанное с кем-то из сотрудников правоприменительной системы, обзванивает жителей Ташкента, желающих сдать в аренду квартиру или дом на непродолжительный срок. После того, как наниматель жилья и его владелец договариваются о цене и арендатор получает ключи от квартиры, он приводит в нее заранее «заготовленную» даму, формально не имеющую к нему отношения. Вслед за этим в дом как бы случайно наведываются сотрудники милиции, которые под предлогом проверки паспортного режима обзванивают квартиры. И надо же – их рвение вознаграждается. Именно в той квартире, которую сдали, открывает дверь слегка одетый мужчина, а в проеме двери появляется также слегка одетая женщина. Проверка документов подтверждает, что оба в квартире не прописаны, что дает основания обвинить ее владельца в содержании притона.
«Попытки квартиросъемщика доказать, что он – не «верблюд», успеха не имеют. Не принимается как аргумент даже то, что лицо, якобы желающее снять квартиру, как выяснилось, звонило со служебного номера РУВД Шайхантахурского района. Дмитрию Мишину, вознамерившемуся путем сдачи в аренду жилья пополнить семейный бюджет, заламывают руки, после чего у него отбирают мобильный телефон и почти на сутки закрывают в камеру без воды и туалета», – сообщает автор статьи, добавляя, что такие операции не являются редкостью.
В начале 2017 года «Узметроном» вернулся к этой истории и поведал, что пострадавшему все же удалось отстоять свои права: Дмитрий Мишин сообщил, что уголовное дело в отношении него прекращено по статье 83 (реабилитация) УК в связи с отсутствием состава преступления.
Издание уточнило, что в ходе расследования инцидента, проведенного прокуратурой Ташкента, было установлено, что под руководством оперативников Шайхонтохурского РУВД Шарофжона Юсупова и Умида Тажимуратова и при участии двух подставных лиц – Шухратжона Максудова и Ферузы Маликовой было осуществлено постановочное действие и незаконно возбуждено уголовное дело. В отношении инспекторов ОПС Шайхонтохурского РУВД приняты меры дисциплинарного характера.
«Сотрудников милиции и содействующих им лиц не признали организованной преступной группировкой, хотя, скорее всего, четверо и «работали» в сговоре – либо с целью последующего вымогательства денег у хозяина квартиры, либо с целью поэтапного отъема жилья. Ну, разыграли спектакль, так это не наказуемо, хоть так называемые арендаторы звонили с телефона РОВД. Милиционеров даже не уволили со службы! Нормально, да? Самодеятельные артисты, дескать, что с них возьмешь», – негодует «Узметроном».
Однако законность, по данным автора, восторжествовала не только благодаря публикации. Ограбленный Дмитрий Мишин оказался гражданином России, и в разрешении его дела приняли участие администрация президента РФ, МИД РФ, посольство РФ в Узбекистане, направившее ноту МИД Узбекистана, Генеральная прокуратура Узбекистана и прокуратура Ташкента. То есть, за него было кому вступиться, в отличие от обычных граждан Узбекистана, не располагающих связями и не имеющих денег, чтобы «откупиться» от провокаторов в милицейской форме.
Третью статью, посвященную данной теме, «Узметроном» опубликовал в феврале текущего года.
«Провокации, аналогичные описанной выше, организуемые сотрудниками подразделений ГУВД Ташкента с привлечением зависимых от них подставных лиц, давно стали нормой», – делает вывод издание.
«Почему этот вид провокаций цветёт и не находит должной правовой оценки ни в прокуратуре, представляющей государственное обвинение в суде, ни в самих судах? Ответ, как нам представляется, лежит на поверхности – деньги. Большие деньги. Квартира или дом, обращённые в доход государства как орудие преступления, признаются выморочными и выставляются на торги в Госкомимущество по стоимости, слегка превышающей оценку БТИ, но раз в 10 дешевле рыночной. На торгах – подставные потенциальные покупатели, представляющие интересы заинтересованных лиц (милиционеров, прокуроров, судей). Торги проходят по одному кругу, цена увеличивается процентов на 15, после чего за отсутствием других предложений, квартира (дом) отходят новому владельцу. Тот, едва переоформив документы на недвижимость, продает жильё уже по реальной стоимости. Разница – в карман принимавших участие в афере, за исключением зависимых от участников персон, вынужденно исполнивших роли посетителей «притона».
Далее автор делится мыслями о том, как можно было бы в кратчайшие сроки пресечь подобные «операции»:
«Как быть гражданам Узбекистана, оказавшимся жертвами провокаций с последующим судебным преследованием и возможным отъемом жилья? Как оградить их от «оборотней в погонах»? Было бы не плохо, если генеральный прокурор поручил поднять все уголовные дела, связанные с раскрытием «притонов», тщательно и беспристрастно проанализировав их с привлечением осужденных. Возможно, в ходе проверки выяснится, что деятельность «притонов» по странному стечению обстоятельств пресекали одни и те же сотрудники органов МВД, посетителями «мест разврата» оказывались одни и те же люди, равно как одни и те же граждане были приглашены в понятые. (…) И главное – проследить, кому и как отходили изъятые в доход государства дома и квартиры. Уверены, что рискни прокуратура заняться этими делами, очень многое вскрылось бы.
Также было бы не плохо, если Верховный суд Узбекистана официально разъяснил судам нижестоящих инстанций, что притон – это место, где регулярно собираются люди с преступными, развратными или иными неблаговидными целями. Ключевые слова в данном случае – «регулярно». Будь это разъяснение, суды, независимость которых гарантирована законом, поостереглись бы играть в одни и те же игры с сотрудниками милиции, якобы вышедшими на притон, и прокуратуры, представляющей государственное обвинение в суде».
Под «крышей» правящей верхушки
Очевидно, что широкомасштабная кампания по ограблению ташкентцев не могла бы происходить без негласной поддержки высшего звена государственной власти, так как в данном случае оказались объединены усилия множества милиционеров, прокуроров и судей, а отобранное имущество передается государственным или силовым структурам.
Побочным следствием подобного «перераспределения» собственности может стать искоренение аренды жилья в столице, как такового. Ведь объявить орудием преступления и немедленно конфисковать можно любую квартиру, тем более, что доводы ее хозяина во внимание преднамеренно не принимаются. Таким образом, под угрозой конфискации оказались все арендодатели столицы, то есть тысячи, если не десятки тысяч человек.
О том, как отреагируют на сведения о кампании по конфискации частной собственности в Узбекистане иностранные инвесторы, догадаться несложно. Впрочем, «оборотням в погонах», продажным судьям и их покровителям во власти это глубоко безразлично...
Материал интернет-издания Asia Terra
